Читаем Чёрный квадрат вороны полностью

Чёрный квадрат вороны

IБосиком,лишь в одной власянице,Торопясьсквозь оснеженный лес,К птицам он обращался«сестрицы»,«Брат мой» – к Солнцув пустыне небес.Так он ринулсяв пост и молитву,Упиваясь, ликуя,горя(С той же страстью,как некогда в битву),Сквозь цветущийхрусталь января.IIМладенец,появившись в темном доме,С него проклятьеснимет в тот же миг.Он ничего ещё не знает,кромеЛуча – сквозь стеклак яслям напрямик.Невинностью,неведеньем, вернее,Все беды домаобращает вспять.Вот так Франциск,душою пламенея,Явился в мир,давно привыкший спать.III«Всё еще спите выи почиваете»…(Помните вопль в Гефсиманском саду?)Что же вы, братцы,кому-то пеняете?Братцы! В дорогу,я первым иду.Как ни бежал,а всё каялся – «медленно»,Радостен,ветром нездешним гоним…В бурых плащахпо-мальчишески преданноБратьяедва поспевали за ним.IVЗа ним, за Учителем,он же всё болееСебя полагалтолько Божьим слугой.Как остроего осязаю в глаголе я —Из «Песен творенья»и «Вести благой» —А в жесте – тем паче,внезапном, доверчивом, —Был ведом емуэтот Божий языкРебенка, жонглера,шута с гуттаперчевымОтчаянным телом,высоким, как крик.VВот Клара – сестра —уголек на ладони,Монашка, прильнувшая к жаркой иконе.Как много небесной, не знавшей изменыЛюбви, бесконечности,подлинной властиВмещают в себя монастырские стены.Послушны, как голуби,ласточки страсти.Так было —вдруг вспыхнули в пламени близкомДома и деревья,сбежалась округа,И видят – за трапезойКлара с Франциском —Два огненных нимбакасались друг друга.VIО, братцы мои,не страшитесь убытка,Найдется где лечь,а тем паче проснуться,Ваш брат одуванчик,сестра маргариткаМудрыи о завтрашнем дне не пекутся.Мы юрки,нас много – единая лава,Сквозь сети любыепройдем, как рыбешка.За что нас зацепишь?А не за что, право…Пусты животы,обветшала одежка.Но из нищеты лишьвздымается славаИ в небо течёт,как в Господне окошко.<p>«К ветру встречному терпелива…»</p>К ветру встречному терпелива —Привыкай, коль условья принял, —Сузь глаза – фиолет заливаНебо ровно отполовинил.Против ветра в шальном напореЗастолби, каменея, плечи.Ты ведь знаешь, стихия моряЧеловечьей ничуть не легче.Гулливеровы липы кругомНа ходулях стоят, ни с места,Коли кончится всё недугом,Щелью комнаты под арестом,И ни зги, ни глотка наружу,40 – это июльским летом.Я глаза до предела сужу —Щель окрасится фиолетом.<p>Портрет</p>

Перейти на страницу: