Чёрный лебедь

«Обама заключил жалкую и очень невыгодную сделку с Ираном. Он вознаградил Иран сотнями миллиардов долларов[230], иранские муллы получили ядерное оборудование и обещание того, что Америка в случае чего защитит Иран от израильского нападения… А республиканцы снова капитулировали перед Обамой, разрешив ему протолкнуть опасное соглашение с Ираном через Сенат без подавляющего большинства голосов. Обама отказывается называть свою ядерную сделку с Ираном договором. Это означает, что ни одна будущая администрация не обязана соблюдать это соглашение. Если президентом изберут меня, можете быть уверены: я не стану считать себя обязанным соблюдать это соглашение. Плохие сделки — не для меня»[231].

Однако, солидаризуясь с неоконами в том, что касается свёртывания «иранской разрядки», Трамп принципиально расходится с ними во взглядах на архитектуру американского доминирования на Ближнем Востоке. Трамп является убеждённым противником Саудовской Аравии, которую считает главным спонсором терроризма и организатором терактов 11 сентября 2001 г. Как известно, тесные финансовые связи семьи Бушей с саудовскими шейхами на долгие годы определили позицию официального Вашингтона по отношению к виновникам террористической атаки на Башни‑Близнецы и Пентагон: ими были «назначены» Осама Бен Ладен и «Аль‑Каида», а впоследствии и президент Ирака Саддам Хусейн.

Что касается Ирака, то здесь Трамп, первоначально (в 2003 г.) с определёнными оговорками поддерживавший вторую войну в Заливе[232], занял предельно жёсткую антиинтервенционистскую позицию. Уже в 2015 г. он утверждал, что «с самого начала был против войны (в Ираке)». В книге «Время проявить жёсткость» он без обиняков назвал Ирак «гигантской кучей мусора», куда Америке не стоило соваться.

«Все началось с войны в Ираке, — заявил он на митинге в Северной Каролине в июле 2016 г. — Ну, вы знаете, Саддам Хусейн был плохой парень. Но одну вещь про него надо знать — он убивал террористов. А теперь Ирак — это Гарвард для террористов. Если вы хотите стать террористом, вы едете в Ирак. Саддам Хусейн это понимал, и он убивал террористов. Плохой парень. Но разве Обама чем‑то лучше, потому что то, как он вывел оттуда наши (войска, — К. Б.) — это же просто катастрофа. Посмотрите, что там произошло с тех пор. Катастрофа. Нам не нужно было там быть вообще. Мы не должны были уходить оттуда так, как ушли».

Однако, раз уж дело сделано и США потеряли триллион долларов и четыре тысячи своих солдат, Ирак, по мнению Трампа, должен расплатиться с Америкой за оказанные ею услуги (свержение Саддама и установление парламентской демократии), даже если качество этих услуг представляется самому Трампу сомнительным. Расплатиться Ирак может, предоставив США «на время» контроль над частью своего нефтегазового сектора. «Когда я говорю, что иракцы должны расплатиться, я говорю вовсе не о деньгах в их кошельках. Пусть иракцы дадут нам на время несколько своих нефтяных скважин — вот всё, о чём я прошу»[233].

В политических терминах речь идет о принципе «раздела расходов», сформулированном директором Управления общих оценок Пентагона Эндрю Маршаллом. Согласно Маршаллу, доходы от нефти Ирака (и, в теории, других стран, освобождённых армией США от диктатуры) должны использоваться «для сокращения расходов, связанных с оккупацией»[234]. Полученные от продажи иракской нефти доходы Трамп предлагает, помимо возмещения расходов, понесённых «в войне за освобождение», использовать для выплат компенсаций семьям погибших в Ираке солдат и обеспечить уход за ранеными ветеранами.