Чёрный маг

Да, кстати, никакой он и не старик. Присмотревшись повнимательнее, я сообразил, что хозяину замка лет сорок, вряд ли больше. Хотя в Средневековье люди жили меньше, может, у него уже и преклонный возраст… Только вот незадача – он выглядел старым не от возраста, а от истощения, уж это я определить способен.

– Ты кто?

Ну надо же! Пока я его рассматривал, хозяин замка умудрился не только меня увидеть, но и привстать. Привстать – ладно, выходит, он еще сохранил остатки сил, а отреагировать мог и на скрип плохо смазанной двери, однако, когда я сместился, он повернул голову за мной. Или у него слух, как у совы, или он меня все же видит. А ведь дверь я за собой закрыл.

Стоп. А ведь я дурак, и чтобы понять это, достаточно было внимательно посмотреть этой по недоразумению живой мумии в глаза. Зрачки были расширены настолько, что радужки видно не было. Спрашивается почему? Да потому, дурья моя башка, что он неизвестно сколько в этом помещении пролежал, и причем без света. Зрение должно было обостриться так, что кошки от зависти все до единой передохнут. Так что он меня и вправду видел, правда, неясно, насколько хорошо.

– Ты кто? – вновь спросил старик, напряженно вглядываясь в меня. Голос его был слабым и скрипучим. Ну что же, если хочет знать – пожалуй, стоит уважить. Тем более что мне стало интересно – какая хрень здесь произошла и почему в замке такой бардак?

– Наследник, не видишь, что ли?

– Нет, не вижу, – старик негромко заперхал, то ли закашлявшись, то ли засмеявшись.

– Ты еще скажи, что ослеп.

– Нет, не ослеп… Я вижу мальчишку с мечом, а наследника я не вижу.

Да уж, чувство юмора у мужика сохранилось. Видать, не все так плохо, как я думал. А может, он просто в том состоянии, когда уже все равно. Да уж, все может быть, и быть все может, и лишь того не может быть, чего совсем уж быть не может. Хотя… и это может быть. Такая вот немудреная присказка. Ладно, как говорил мой дед, «будем посмотреть и не будем загадать». Раз этот старикан решил поболтать перед смертью – поговорим. Все равно умирать он должен сам по себе. Интересно, кстати, а смерть от голода у них естественной считается?

Очевидно, этот вопрос я непроизвольно озвучил вслух, потому что старикан хрипло выдохнул:

– Ну разумеется. До меня же никто пальцем не дотронулся. Сдохну от естественных причин.

– А, ну, это замечательно. Кстати, я действительно наследник – других просто не осталось.

– И куда они делись?

– Я их убил, – просто ответил я.

– Чушь. Там были мои племянники, и двое были хорошими воинами, а двое – отличными! Ты же и меч-то толком держать не умеешь, это сразу заметно.

– Так я ведь не утверждал, что убил их честно.

– Ну да, в спину и героя можно ударить… а эти мальчики героями не были. Но тебе не уйти. В замке гарнизон, и тебя уже очень скоро будут искать. Мои племянники держали верных людей и хороших воинов.

– Не будет меня никто искать.

– Почему?

– А я их тоже убил.

Несколько секунд в комнате стояла напряженная тишина, а потом старик спросил на удивление нормальным голосом:

– Как?

– Просто. Я сильнее и быстрее любого человека, я вижу в темноте. А еще я умный, и если не могу победить честно – просто побеждаю.

Похоже, этот аргумент, честно украденный мною у великого Асприна, подействовал на хозяина замка сильнее всего. Вновь повисла пауза, а потом он сказал:

– Там, за воротами, намного больше людей… Там собрались родственнички поплоше и привели своих воинов.

– Значит, я их тоже убью.

– Ты не шутишь… Ты и впрямь веришь, что можешь убить всех.

– Я не верю – я знаю, – ответил я, хотя даже не представлял, как буду выпутываться из ситуации. Тем не менее умирающий мне поверил.

– Хорошо. Пусть будет так. Отомсти – и ты получишь мою силу.

– Не очень то вы их любите, – усмехнулся я.

– А за что любить этих ублюдков? – спросил маг неожиданно горько.

А дальше слова из него полились сплошным потоком – видимо, он очень хотел выговориться перед смертью. А я смотрел на него, слушал и поражался. Нет, в людей и их благодарность я не верил никогда, точнее, с того самого момента, как стал хоть что-то соображать, но здесь подлость громоздилась на подлости, да так, что становилось страшно.