Чёрный меч

— Вот они, — фармацевт потыкал в тушу клинком тесака. — Одна, две, три… больше десятка. Зверушка провалилась неудачно.

— А как она сюда добралась? — задал логичный вопрос Морд. — Они умеют плавать?

Вопрос интересный. Если тварь прибежала откуда-то, а потом, уже здесь провалилась в болото, значит, до этого она шла по твёрдой земле. А откуда в болоте твёрдая земля?

— По-моему, там деревья растут гуще, — Женя указал в ту сторону, откуда зверь прибежал.

— Думаешь, тропа?

— Проверить надо.

Мы проверили, тропа там действительно была, узкая, примерно метр в ширину. Впрочем, местами она расширялась, вливаясь в островки с деревьями. Идти по ней можно, точнее, было бы можно, если бы не одна проблема. Впереди имелся мост через пролив примерно трёхметровой ширины, мост старый и гнилой, возможно, мы бы и прошли, вот только он обвалился. Видимо, кабанчик, пробежав по тропе, забрался на мост и обвалил его своим весом. Доски гнилые, перила тоже, вот и не выдержала конструкция. С другой стороны, может быть, этот псевдокабанчик, спас нас от смерти. Он провалился, нахватал пиявок, взвыл от боли и вырвался наружу, а уже там умер.

— Пиявки там? — спросил я у Жени, который заглядывал вниз, где из воды торчали обломки моста.

— Не вижу, — сказал он. — Но воняет.

То, что воняет, я чувствовал и отсюда. Мерзкие черви свили гнездо прямо под мостом, возможно, какие-то путники что-то не поделили, убили товарища и спустили под мост, подложив свинью следующим путешественникам.

— Что делать будем? — спросил я у коллектива.

— Прыгать, — немедленно заявил Морд.

— Нет, спасибо, — я замотал головой. прыгнуть на три метра с разбегу можно, но не тогда, когда под ногами скользкая влажная глина, а в провале притаилась самая отвратительная смерть. Нет, не рискну.

— Можно попробовать мост построить, — предложил Женя, которому тоже прыгать не хотелось, да и прыгун из него так себе.

Я осмотрел окрестности. Деревья есть, но большинство из них тонкие, высотой с меня или чуть выше. Только если наломать много и связками завалить проход. Опять же, неизвестна глубина болота в этом месте, может, нам и деревьев не хватит.

— Ясно, — сказал я, хотя ничего было не ясно. — Рубим деревья.

Мы начали рубить. Деревья, к счастью, были досягаемыми, срубили десятка три, через час у провала лежала довольно внушительная охапка тонких стволов. Выбрав один, я обрубил сучки и ткнул им в глубину, чтобы прощупать дно. Около полуметра. С одной стороны, ничего ужасного, но, даже если завалить, то неизвестно, как поведут себя пиявки. Если они умеют подпрыгивать хоть сантиметров на десять, проход станет опасным.

Когда вытащил палку, на ней повисла одна пиявка. Отвратительный глист сантиметров двадцати, сбросив её на землю, я наступил подошвой сапога и старательно размазал склизкое тело по земле.

— Как думаешь, сколько их там? — спросил Женя, присев в задумчивости.

— Не знаю, десятка два, а ты хочешь переловить всех?

— Нет, предлагаю их сварить.

— Как?

— Смотри, — он ткнул пальцем в болото слева от тропы. — Там прохода нет, вода заходит только отсюда, — палец показал направо. — Тут тоже заводь небольшая, а вся местность слегка приподнята. Если прокопать в обратном направлении, эта лужа обмелеет.

— А потом?

— А потом навалим сверху дров и сухой травы, подпалим и будем ждать результата.

— На болотах нежелательно разжигать костры, — заметил Морд. — Торф горюч, да и болотный газ выходит часто.

— Да нам, собственно, глубоко плевать, — сказал я. — Пусть хоть всё сгорит, нам-то что? Наоборот, тварей станет поменьше.

— Приступим? — спросил Женя.

Приступили. Копать пришлось в основном мне, сам фармацевт был всё ещё очень слаб, а Морд, будучи потомственным аристократом, просто не имел навыков такой работы. Кроме того, у нас не было нужных инструментов. У меня когда-то имелась небольшая лопата, но она осталась в машине, а машина… В общем, понятно. Копал я с помощью мачете, которое отлично перерубало корни. В итоге у нас появился узкий канал шириной сантиметров десять и глубиной около сорока. Когда была сломана последняя стенка, вода хлынула туда, уровень упал, не до нуля, но около того. Теперь стали видны пиявки, что вертелись в жидкой грязи, а ещё обнажились чьи-то кости, видимо, того самого незадачливого путника.

Тут уже в работу включились все, стволы рубили на куски метровой длины, ветки ломали руками, а в результате поверх грязи легла гора дерева, способного хорошо гореть. Я плеснул в середину спирта, подпалил одну ветку зажигалкой и бросил её вниз. Пламя вспыхнуло быстро, дерево сырое, но гореть может, минут через пятнадцать на месте провалившегося моста полыхал весёлый костёр. Пиявки, что оказались снизу, как оказалось, умеют хорошо издавать звуки, раздался противный писк, переходивший в ультразвук. Часть тварей успела отползти, но большинство просто лопнули в огне. Дерево прогорело за час, несколько раз мы подбрасывали туда охапки сухой травы, что натащили с равнины позади. Когда я рвал траву, обратил внимание, что труп кабана полностью разложился, оставив только кости, обтянутые редкими лохмотьями шкуры.