Чёрный пепел золотой травы (СИ)

Он закончил свой монолог на всё той же эмоционально-возмущённой интонации, с которой его и произносил, но в голосе его всё же слышался лёгкий надрыв, выдающий волнение. Я опять погрузился в раздумья, но уже по другому поводу. Игрок способен пожертвовать собой ради выполнения моей цели. Именно ради неё, весь этот трёп насчёт «узнать, что там дальше» пустой трёп и есть, банальный отвод глаз, причём не самый изощрённый — уж от него-то я мог бы ожидать большего. Ну да ладно, чёрт с ним. Сам его поступок… Хватило бы у меня смелости поступить так же, будь я на его месте? Вряд ли… По крайней мере, наверняка не узнаю, пока на нём не окажусь. Другой вопрос, хотел бы я на нём оказаться? Едва ли. При жизни я явно не был тем, кто жертвует всем ради кого-то.

И уж совсем иной вопрос — что же творится у Игрока на душе, раз он готов ради искупления вины пойти на такое? Но об этом, к своему стыду, мне сейчас думать хотелось меньше всего. Как я уже сказал, при жизни я определённо был тем ещё эгоистом.

Глава 18. Страшный сон

Мы снялись с места очень скоро — Игроку не терпелось приступить к реализации нашего противоречивого плана, как будто он боялся в любой момент передумать.

Или боялся, что передумаю я.

Мне и самому, откровенно говоря, не хотелось тянуть время в ожидании, когда неприятная проблема решится сама собой, сидеть, словно на иголках, и ни о чём другом не думать. Не самые приятные занятия, да и пользы от них никакой. Как бы я ни отговаривал Игрока, как бы сам ни сомневался, а что-то делать куда как лучше, чем торчать на одном месте безо всякого занятия — так точно ничего не поменяется.

Так или иначе, мы снова были в пути. Мы снова вышагивали через бесконечные, бескрайние поля, где трава доставала нам до груди, а иногда закрывала и с головой. Далёкие всполохи молний, такие же привычные для мира мёртвых, как облака для мира живых, почему-то попадались на глаза всё реже. Я мог припомнить только один-единственный раз, когда они так же пропали — в горах, усыпанных снегом. Сейчас, однако, мы от гор ушли, и рядом ничего на них похожего и в помине не было.

Игрок, при всей своей браваде, стал вести себя гораздо осторожнее, точно из-за решения искать помощи у Беглецов те в любую секунду могли сами выскочить из ниоткуда, узнав наше расположение. Он стал серьёзнее, напрочь позабыв о своих вечных шуточках, а посох, который до этого зачастую бросал где ни попадя, больше не выпускал из рук, всё время держа его наготове. Он постоянно оглядывался по сторонам — совсем как я в тот раз, когда мы с ним поспешно бежали с его станции метро, и он напугал меня своими рассказами про то, что будет, если нас поймают. Теперь же либо он сам действительно чего-то опасался, либо просто делал вид, что это так. Но зачем бы ему это понадобилось? Чтобы убедить меня быть настороже? В этом не было никакой необходимости, я и без того вздрагивал от каждого шороха. Хотя, надо признать, определённого эффекта он такой тактикой добился — она меня изрядно нервировала.

Я бы не удивился, если бы вся эта затея с поиском помощи у Беглецов оказалась одной грандиозной и бессмысленной шуткой, настолько нелепой она до сих пор смотрелась в моих глазах, но всё же я не сомневался, что мы действительно направляемся к ним. Прямиком к тем, кого я добрую половину своей загробной жизни всячески старался избегать. При этом, как и раньше с поисками «самого главного ублюдка», у меня не было ни малейшей идеи насчёт того, каким образом мы Беглецов отыщем. Даже если Игрок не целиком нафантазировал про то, сколько всего он про них знает, и он в самом деле в курсе, где их можно найти, как он будет ориентироваться в сумерках среди однообразных пейзажей, да ещё и всего с одним глазом? Всё равно, что плыть на протекающей лодке по неизвестному морю через бушующий шторм, не имея ни карты, ни компаса. Ни окончательного представления, куда же ты всё-таки плывёшь. И в конце тебя ожидает не безопасный берег, а огромный подводный монстр, только и ждущий, чтобы утопить твоё судно и полакомиться твоими костями после того, как ты сам пойдёшь ко дну. Когда я спросил Игрока, как мы доберёмся до места назначения, он лишь ответил без тени веселья на лице:

— Ты же сам говорил — я украл их секреты.