Чёрный пепел золотой травы (СИ)

— И я стал искать их. Я брал к себе всех, без разбора. Не удивительно, что в большинстве своём они оказывались отборными мерзавцами. Когда наше количество выросло настолько, что мы уже не могли просто прятаться по углам и заброшенным тоннелям, я предложил построить собственный дом. — Он ткнул пальцем в чертёж, лист с которым я по-прежнему сжимал в руках. — Дом, где мы могли бы спокойно собираться, отдыхать и заниматься своими делами, где бы нас никто не потревожил и не отвлёк. На это у нас ушли годы… К моменту, когда строительство было завершено, мало кто из первоначальных добровольцев оставался со мной. Впрочем, им на замену постоянно приходили всё новые и новые, так что недостатка в людях я не испытывал. Слухи обо мне и моей компании разошлись далеко, и поток тех, кто желал примкнуть к нашей команде, не иссякал! Вот только искали они вовсе не то же самое, что и я. Их гораздо больше интересовала нажива, интересовало разрушение. Но мне было плевать… Я и сам стал таким — достижение цели для меня превратилось в самое главное, и неважно, как я это сделаю, неважно, сколько и каких ресурсов потрачу. Игра стоит свеч. Лес рубят — щепки летят.

— Я… — Я прокашлялся, услышав, что мой голос прозвучал хрипло. — У тебя, с сотней рабочих рук, ушли годы на то, чтобы построить корабль?

— Корабль? — Он с искренним недоумением уставился на меня, затем, сообразив, о чём я говорю, усмехнулся. — Никакой это не корабль, сынок.

Он снова вернулся к столу, достал оттуда очередной лист и протянул его мне. Этот, в отличие от предыдущих, не был смят и скомкан. И, взяв его в руку, я понял, почему — мои пальцы прикоснулись не к бумаге, а к глянцевой поверхности фотографии. Большой фотографии, размером, наверное, с половину газетного разворота. На ней неизвестный оператор запечатлел то же самое сооружение, что Капитан изобразил на своём чертеже — но уже настоящее, возведённое посреди открытого моря. Он снял его снизу, с воды, с того же ракурса, откуда и я видел его недавно, но на снимке постройка оставалась отчётливо различима. Никакого тумана, никакой темноты. Очередная иллюзия дня создавалась благодаря свету десятков мощных прожекторов, установленных на соседних с фотографом лодках. Часть из них тоже попала в кадр. Так, с ярким освещением, было хорошо видно, что это действительно не корабль, а что-то вроде громадной нефтяной платформы. Толстые ноги-опоры держали множество водружённых на них площадок-этажей, наслаивающихся друг на друга, ощетинившихся строительными лесами, подъёмными кранами и незаконченными, словно выщербленными, участками.

Уже тогда, ещё даже не достроенная, платформа выглядела старой и проржавевшей насквозь. Ничего удивительного — Беглецы, судя по всему, использовали для неё любой мусор, который только могли раздобыть на просторах загробного мира. Должно быть, не одну станцию метро растащили на куски.

И, подтверждая мои мысли, Капитан добавил:

— Годы у нас ушли из-за того, что не так-то просто здесь найти хоть что-то, из чего можно возвести нечто подобное. Да и потом, далеко не каждый из местных мертвецов оказывается профессиональным электриком или сварщиком. Половина из них жила и умерла задолго до того, как изобрели автомобили. Поэтому работа и двигалась медленно.

— И поэтому же вы грабите и похищаете людей? — Я не смог ничего с собой поделать, слова сами собой сорвались с моих губ. — Чтобы получить побольше строительных материалов? И побольше рабочей силы?

Капитан вздохнул и сел обратно на свой табурет.

— Мне хотелось бы опровергнуть это… Но ты прав, всё происходило именно так. Мы добывали нужные вещи так, как могли, не считаясь ни с кем и ни с чем. Как я и сказал, лес рубят — щепки летят.

— Очень удобное мировоззрение, — настала моя очередь встать и подойти к окну, выглянув наружу. В замызганном стекле, с расплывчатыми пятнами света от ламп, я не увидел ничего, кроме неясных очертаний квадратных построек внизу. — Очень удобное для оправдания всего, что ты делаешь и делал.

— Разве я оправдываю? — Он грузно поднялся и подошёл ко мне. — Я целиком и полностью осознаю всю тяжесть того, что я натворил. И, пусть исправить всё это невозможно, я пытаюсь. Настолько, насколько возможно.

— Пытаешься?! — Гнев всколыхнулся во мне новой, сильной и обжигающей волной, я развернулся и оказался с Капитаном лицом к лицу. — Я и правда понял, на что способны твои, как ты выразился, парни. Понял в тот самый раз, когда они хотели похитить меня! Связанного, одного против троих! Не надо притворяться, будто ты исправился и больше не занимаешься тем, чем занимался. Или что, твоя одержимость исчезла? Узнал всё, что хотел?!

Я стоял, тяжело дыша и сжав кулаки, и глядел на Капитана снизу вверх, готовый его ударить. И он, так же глядя мне в глаза, спокойно ответил:

— Да. Узнал.

Я поперхнулся тем, что собирался высказать ему дальше:

— Ты… Ты узнал всё о своём прошлом?

— Да, — повторил он с холодным спокойствием, не отводя взгляда, однако отступив от меня на полшага.

— Как?

— Долгая история. — Он приподнял брови.

— Ладно… Тогда кем ты был?