Чёрный пёс

— К тому моменту, когда они начали допрос предполагаемой жертвы, она, эта жертва, призналась, что все выдумала. Она позволила своему ухажеру не пользоваться защитой, а когда слегка разочаровалась в ощущениях, то мгновенно вспомнила о таких вещах, как беременность и СПИД. Не говоря уже о разгневанных родителях.

— Она что, запаниковала?

— Ну да. И все из-за полуусвоенных уроков по сексуальному воспитанию и слишком яркого воображения. Если принять во внимание все то, что писалось за последнее время в газетах, то неудивительно, что первой мыслью, пришедшей ей в голову, было обвинить кого-то в изнасиловании.

— Ну, это не новость!

— Все мы знаем, что ложных обвинений в изнасиловании гораздо больше, чем самих изнасилований, — пожала плечами Фрай. — Кстати, мальчишке всего пятнадцать.

— Но почему она выбрала именно Гарри?

— Как выяснилось, они повздорили сегодня на почте. Наверное, Гарри удалось взять над нею верх, потому что девчонка этого не забыла. Она слышала все эти слухи, которыми полна деревня, и поэтому решила, что ей поверят. И вообще, она сказала, что он никчемушный старикан и заслужил все, что с ним приключилось. Их логика меня иногда просто умиляет.

— А что точно она сказала, когда ее нашел констебль?

— Если я правильно помню: «Это был старик».

Купер кивнул, ничуть не удивившись. «Это был старик». Он вспомнил таинственные истории, которые старые шахтеры из свинцовых шахт рассказывали о духе, называемом ими t’owd mon и жившем в темных штреках шахт. Этого «старика» обвиняли во всем плохом, что происходило под землей: начиная с необъяснимых звуков, которые раздавались в темноте, и кончая пустыми лавами и смертельными случаями. Правда, его также считали защитником, коллективным духом давно ушедших шахтеров и самих шахт. Девочка просто повторила эхо этого мифа: «Это был старик». Старик… Древняя мантра суеверия.

— Теперь эту дурную корову навсегда занесут в списки тех, кто способен на ложное обвинение в изнасиловании. Они отправили ее домой с «отрезвляющей таблеткой»: вместе с нею отправилась женщина-полицейский, чтобы пообщаться с ее родителями. Чтобы те, если еще не поздно, привели ее в чувство, — усмехнулась Диана.

— Ну а что с Гарри?

— А что с ним?

— С ним всё в порядке?

— В порядке? Конечно. Он крепок, как мореный дуб, если хочешь знать мое мнение. И гордости ему тоже не занимать. А почему ты о нем спрашиваешь?

— Наверное, не очень приятно, когда тебя задерживают по подозрению в совершении изнасилования.

— Наверное, — пожала плечами Фрай.

— Кто-нибудь объяснил все Гвен?

— Он ведь прекрасно может сделать это сам, нет?

— Не думаю, что он это сделает, — задумчиво сказал Купер. — Я вообще не думаю, что он станет говорить на эту тему.

— Так вот я и говорю: гордости выше крыши.

— Дело не только в этом. Мне кажется, что ему необходимо повышенное внимание окружающих. Ведь сказал же один из тех, кто ходил его арестовывать, что он как будто ждал их. Да еще сказал: «Быстро вы, ничего не скажешь…» С какой стати ему это говорить?

— Ты все не можешь перестать думать о своей «связи», правда, Бен? — Диана в задумчивости поставила на стол чашку. — У тебя с собой эта твоя диаграмма?

— Да.

Купер положил лист бумаги на стол и расправил его, чтобы лучше были видны связующие линии.

— Я нарисовала такую же мистеру Тэйлби после того, как Дикинсона отправили в камеру, — сказала Фрай.

— Правда? И?..

— Я рассказала ему то, что сказал мне ты. Что старик прикрывает кого-то ради своей семьи. Но кто это может быть? Вот в чем вопрос. И мистер Тэйлби с тобой согласен.

Купер слушал внимательно, не отрывая глаз от лица девушки.

— Только он категорически не согласен, что это Симеон Холмс, — закончила та.

— Именно этого я и боялся, — вздохнул Бен и опустил плечи. Он допил кофе и задумался, не пора ли ему возвращаться к угону машины, но внезапно спросил: — Диана, а ты можешь оказать мне услугу?

«Как, еще одну?» — едва не вырвалось у Фрай, но в последний момент она сдержалась.

— Какую?

— Поговори с этим любителем птиц.

— У тебя просто какая-то навязчивая идея, — вздохнула девушка.

Куперу трудно было произнести эти слова, но он понимал, что без них никуда не деться:

— Пожалуйста, Диана.

Почему-то это казалось ему очень важным.

* * *

В «Вершине» за это время успели смениться все варианты настроений и отношений, которые только могли прийти в голову Грэму Вернону. Не было только сдвига в положительную сторону.

Шарлотте понадобилось несколько дней, чтобы окружить себя хрупкой стеной кажущегося равнодушия, которая так драматически рассыпалась после того, как их посетила эта женщина-детектив. Теперь от миссис Вернон с трудом можно было добиться слова или какой-то другой реакции. Она днями просиживала, прижимая к себе фото Лауры, которое полиция наконец вернула.

Что же касается Дэниела, то после того, как закончился период бесед на повышенных тонах, он, казалось, стал склоняться к непрочному миру. И вот сегодня утром Грэму пришло в голову, что они с сыном могут добиться большего взаимопонимания после того, как все это закончится. Правда, когда это еще будет?..