Чёрный прах

— Позвони ей, дитя ты великовозрастное. Ещё лучше, прыгай на самолёт и лети к ней. Прекрати сводить нас всех с ума, потому что вы оба ведёте себя как перевозбуждённые подростки с травмирующими проблемами, когда дело касается друг друга, — её голос помрачнел, и она добавила: — Слушай, я знаю, что она на тебя злится. Я знаю, что вам нужно разобраться с кое-каким дерьмом. Я знаю, случившееся в Нью-Йорке было тяжёлым…

— Энджел. Я не стану это обсуждать. Это не твоё чёртово…

— …но тяжело или нет, вы оба сейчас ведёте себя охренеть как глупо, — сказала она, выразительно выдыхая. — И Мири ничуть не лучше тебя. Ну очевидно же, что ты не можешь вынести разлуки с ней, невозможности поговорить с ней, так что просто позвони ей. Странная охота на призраков в пустыне ничего не исправит, Блэк.

И вновь он буквально видел её на шезлонге у бассейна, одетую в бирюзовое бикини и дизайнерские очки, держащую в руке запотевший стакан маргариты.

У бассейна, который принадлежал ему, если так подумать.

— …Ковбой тоже так думает, — добавила она.

Блэк услышал на фоне протестующий вопль и недоверчивый смешок.

— Эй! Не впутывай меня в это, дорогуша…

Энджел продолжала, как будто Ковбой ничего не сказал.

— Просто позвони ей, — сказала она. — Серьёзно. Это «время порознь» не работает и не помогает. Она уехала из злости, а ты ждёшь здесь, притворяешься, что тебя это устраивает, берёшь одиночные работы у черта на куличках, отказываясь от подкрепления… ничто из этого не помогает. Ты теперь проклятая знаменитость, Блэк. Что если там тебя кто-то узнает?

Окинув взглядом пустой ландшафт, лишённый любых машин или грузовиков, Блэк фыркнул.

— Ага, странно, но сейчас это меня не очень заботит.

— Ну, а должно, — парировала она. — Ты хотя бы должен знать, что ты сводишь свой же персонал с ума. Вы с Мири оба сводите с ума себя, друг друга и всех нас остальных.

На мгновение он мог лишь невидящим взглядом смотреть на красный камень пустыни.

Затем, даже не осознавая, он поймал себя на том, что отвечает ей.

— Она предельно ясно дала понять, что не хочет моего общества, Энджел. Когда я предложил поехать, я подразумевал, что мы поедем вдвоём. Она ясно дала понять, что её это не устроит…

Умолкнув, он прикусил губу, осознав, что Энджел хитростью вынудила его говорить об этом.

Он говорил об этом, а ведь он, бл*дь, этого не хотел. Ни с ней. Ни с Дексом или Ником. Ни с кем, кроме самой Мири, и то только если она того захочет.

Вытерев лоб из-за жары, Блэк щёлкнул языком себе под нос.

— Слушай. Я просто хотел, чтобы кто-нибудь знал, где искать тело, если я не приеду обратно в город. Если я через два дня не вернусь в Санта-Фе, тебе лучше послать кого-нибудь. Тем временем, наслаждайся своей маргаритой за меня. И Ковбоем тоже. За мой счёт.

Прежде чем она успела ответить, он повесил трубку, все ещё раздражённо бормоча себе под нос.

Он не хотел раздражаться.

Он не хотел думать обо всем этом, а теперь он ничего не мог с собой поделать.

Весь смысл поездки сюда заключался в том, чтобы не думать о Мири. Блэк согласился встретиться лично только потому, что это было у черта на куличках, где никто не знал его, и всем все равно — потому что тогда он не будет получать постоянных бл*дских напоминаний о своей жене на каждом углу, включая слегка обвиняющие взгляды его сотрудников.

Большинство из них понятия не имело, почему уехала Мири, или почему она так разозлилась из-за Нью-Йорка.

Большинство из них не знало ничего конкретного, потому что Блэк точно знал, что Мири им не сказала.

И все же по выражениям их лиц, по проблескам их мыслей, они все предполагали, что это его вина. Блэк нескольких из них поймал на мысли, что он был неверным. Учитывая то, как Мири интерпретировала его действия на протяжении тех нескольких месяцев операций и внедрения и до, и в то время пока они были в Нью-Йорке, это осознание приводило его в ярость.

Поездка сюда должна была стать перерывом от всего этого.

Она также являлась полной противоположностью всего, что он делал в последнее время, будь то Нью-Йорк или Сан-Франциско. Что бы там ни говорила Энджел, люди здесь скорее всего не узнают его, если только они не любили поздние ночные ток-шоу или очень увлекались рынком акций.

Что ещё важнее, большинству людей здесь будет все равно, даже если они его узнают. Им будет все равно, что его лицо последние несколько недель красовалось в газетах из-за того, что он богатый нью-йоркский засранец. Они определённо не узнают о том факте, что вампиры пытались убить его, его жену и чертовски много других людей в Нью-Йорке.

Полковник должен был похоронить это все.

Даже проблемы с терроризмом закончились, как только Брика взяли под стражу. Новостные программы все ещё крутили спекуляции, в основном нацеленные на Китай, но самые громкие голоса, кричавшие о надвигающихся атаках, в последнее время притихли.

Ничто из случившегося на самом деле не должно попасть в местные нью-йоркские газеты, не говоря уж о национальных или международных.

И все же полковник сказал Блэку, что ему стоит на некоторое время залечь на дно.