Но Ксандер не наблюдает за людьми. Он не останавливается, чтобы освободить для меня место. Он даже не смотрит на меня большую часть времени.
Я единственная, кто смотрит. Издалека. Как сталкер.
Ксандер:
Ксандер:
Кимберли:
Ксандер:
Я отбрасываю одеяло и вскакиваю на ноги, мои мышцы накачиваются разрушительной энергией.
Он не может сказать мне все это, а потом решить, что не хочет иметь со мной ничего общего. Он имеет ко мне самое непосредственное отношение. Черт, он знает то, в чем я отказываюсь признаться самой себе. Он не может притворяться, что ничего не произошло и что он просто не вонзил другой тип оружия в мою уже расколотую броню.
Что он не отслаивает и не видит того, чего не видел никто другой.
Меня.
Это чертовски пугает меня, быть замеченной Ксандером из всех людей.
Но в то же время это питает изголодавшуюся часть, которая ждала этого целую вечность.
Пришло время поговорить с ним обо всем этом.
Глава 9
Ксандер
Шум зарождается в затылке. Это намек на то, что я слишком много выпил и, вероятно, должен остановиться.
Что ж, к черту эту часть моего мозга.
Я выхватываю бутылку водки из рук Саммер и залпом выпиваю половину.
Ожог начинается там, где прекратилось гудение.
Ожог означает, что я смогу рухнуть и уснуть, не думая о том, чего не должно было быть. Я проснусь с масштабным похмельем, но оно того стоит.
Другими словами, я не позволю своему разуму завести меня в темные лабиринты, из которых нет выхода.
Как обычно на одной из вечеринок Ронана, все полноценно. Люди трутся друг о друга, другие, кто не планирует трахаться сегодня, говорят им, чтобы они сняли комнату. Post Malone играет на заднем плане, но его игнорируют из-за большого количества болтовни в этом месте.
Шумно.
Так шумно.
Обычно это моя игровая площадка. Шум означает, что меня не слышат. Их отвлечение означает, что они не могут меня видеть, и даже когда видят, они видят то, что им нравится видеть. Популярность, социальный статус, целевые фонды, которые могли бы стимулировать экономику страны третьего мира.
Я такой же гнилой, как и они, если не хуже. Я просто лучше это скрываю.
С помощью моей подруги водки.
Саммер болтает о сегодняшнем дерьме и о том, как ее лучшей подруге Веронике пришлось отправиться к врачу — эстету — чтобы исправить свой нос, и как она расстроена, пока она водит ногтями по моему бедру.
— Если ты расстроена, может, тебе стоит побыть с ней. — я улыбаюсь, говоря с легкой невнятностью.
Я чертовски пьян. Я знаю это, потому что хорошо держусь со спиртным и обычно не распускаю нюни. Кроме того, у меня двоится в глазах, а у Саммер не должно быть десяти пальцев на одной руке.
Тем не менее, я не говорю так, будто я напился. Вот в чем сила пьянства с тех пор, как я узнал, что такое выпивка. Я бы сказал, что виню свою мать и ее собственные проблемы с алкоголем, но, черт, кто нуждается в плаксе в их жизни?
Шаг первый к уничтожению: проблемы с мамочкой.
Саммер протестует по поводу какого-то дерьма, но я не сосредоточен на болтовне. Я встряхиваю свой телефон, будто это волшебным образом осветит его сообщением от нее.
Быть может, мне не следовало говорить это сразу, как подростку, у которого проблема с удержанием члена.
В свою защиту скажу, что обычно у меня есть напарник, Ронан, который останавливает меня, когда я пьян. Он куда-то исчез и всю ночь вел себя, как придурок, что, вероятно, означает, что он злится на меня.
В общем, пошел он к черту.
Завтра у меня будет достаточно времени пожалеть о сегодняшней ночи, так что я вполне могу продолжить шоу.
Я включаю телефон и печатаю.
Ксандер:
Нет ответа.
Ксандер:
Ничего. Абсолютная тишина.
Не знаю, почему я хочу доказать, что знаю ее лучше, чем кто-либо другой, что ублюдок Ронан или этот другой мудак Нокс, брат Эльзы, никогда бы не узнал ее так, как я.
Все не так должно быть, но я продолжаю свой путь саморазрушения.
Ксандер:
Ксандер:
Ксандер:
Я удаляю последнее сообщение, прежде чем отправить, а затем качаю головой.