Чёрный Рыцарь

Или это то, что я говорю себе.

Машина набирает обороты, выезжая из района, и я глубоко вздыхаю.

— Он не играл, — говорит Ронан с улыбкой, которая отличается от его легкой улыбки.

Ксандер не играл? Но почему? Он всегда играет, за исключением того случая, когда тренер наказал его и Эйдена за драку.

Но я не позволю втянуть себя в эту орбиту. Я смотрю в окно на особняки высшего среднего класса, мимо которых мы проезжаем.

— Мне все равно.

— Тренер знает о боях, пьянстве и отстранил его, — продолжает Ронан, глухой к тому, что я сказала.

Я смотрю ему в лицо, не в силах сдержаться.

— Бои и пьянство?

— У него есть проблема.

Ронан постукивает пальцами по рулю, будто наслаждается музыкой, которой не существует. Он не продолжает, и, если бы я не знала лучше, я бы сказала, что он играет со мной.

— И? Какого рода проблема?

Его ухмылка почти раздвигает лицо.

— Говорил же тебе, бои и пьянство. Раньше он это контролировал, но в последнее время у него появилось похмелье, и он едва держится. На его лице несколько порезов, а на теле синяки. Он не обращает внимания ни на тренировки, ни на учебу, ни даже на самого себя. Сегодня он пришел пьяный, и капитану это надоело.

— Если его отец узнает, у него будут неприятности, — бормочу я себе под нос, а затем понимаю, что сказала вслух.

— Почти уверен, что тренер уже позвонил ему, — напевает Ронан. — Думаю, что идут разговоры об отправке на реабилитацию в закрытую клинику, и он сможет вернуться только за дипломом. Ни для кого не секрет, что Льюис потеряет на нем все свое дерьмо. В конце концов, это год выборов.

Что-то в моей груди сжимается сильнее, чем больше я игнорирую это.

— Он сам навлек это на себя, — говорю я, затем меняю тему на игру.

Ронан рассказывает о своих героических достижениях и решающем пасе, который он отдал Эйдену, чтобы тот забил их единственный гол.

Когда мы входим в ресторан, я смеюсь и улыбаюсь его глупому поведению. Мы даже делаем селфи в стиле Ронана на высшем уровне. Он обнимает меня одной рукой и прижимает к себе, целуя в щеку.

Хотя снаружи я смеюсь, что-то режет меня изнутри на мелкие кусочки.

Я заказываю салат, хотя Ронан говорит, что у них есть диетическое меню, но я ничего из этого не ем.

Мое тело прямо здесь, в этом элитном ресторане, для которого мне не следовало надевать джинсовую юбку. Обстановка имеет элегантное сочетание коричневого и белого, что придает определенный тип безмятежности.

Не для меня.

Хотя я присутствую, улыбаясь тому, что говорит Ронан, мои мысли заняты другим. Я думаю о теориях того, что Льюис может сделать с Ксандером. Ронан сказал это. Это год выборов для него и отца Сильвер. Они запрещают любые несчастные случаи в обычные дни, не говоря уже о том, что кампания так близка к старту. Интересно, имеет ли к этому какое-то отношение исчезновение Сильвер за последние два дня?

Дело в том, что Льюис всегда был так же строг с Ксандером, как мама со мной. В тот день, когда тетя Саманта уехала, и Ксандер ушёл домой, оплакивая ее, Льюис пристально посмотрел на него и сказал, чтобы он не плакал из-за нее.

С тех пор я никогда не видела слез в глазах Ксандера.

— Земля вызывает Кимми. — Ронан наклоняется, чтобы быть поближе.

— Извини, ты что-то говорил?

— Что тебе следует рискнуть.

— Рискнуть?

— Ага.

Я сглатываю несуществующую слюну.

— С тобой?

Несмотря на слова, не думаю, что смогу это сделать. Как сказала Эльза, это действительно неправильно заставлять себя. Хотя Ронан добавляет изюминку в мою жизнь, он не мой любимый аромат.

Он не фисташковый.

— Нет, с тобой. — он щиплет меня за нос.

Я отстраняюсь, сбитая с толку.

— Со мной?

— Да, Кимми. Ты думала о Найте всю ночь — это не должно было рифмоваться — так как насчет того, чтобы действовать в соответствии с этим?

— Я не думала о нем всю ночь.

Верно?

— Ага, ну же, ma chère, c’est moi — моя дорогая, это я. — он вытирает рот, затем просматривает телефон. — Думаю, что дал ему достаточно доказательств.

Я наклоняюсь вбок, пытаясь разглядеть, что он просматривает.

— Достаточно доказательств?

— Он был дома, когда я обнимал тебя ранее и...

Он поворачивает телефон, показывая селфи, которое он опубликовал в Инстаграм. Подпись гласит: Новый лист. Вперед Элита.

Мои губы приоткрываются для возражения, но в итоге я говорю:

— Не думаю, что это имеет значение.

— Имеет. Он хочет двигаться дальше, но что-то его сдерживает.

— Что-то вроде чего?

— Думал, ты знаешь.

— Не уверена.

Если он не может простить меня из-за того, что случилось семь лет назад, то он не должен так себя вести.

Он не должен целовать меня, загонять в угол, говорить, что я не могу от него спрятаться.

Это слишком жестоко.

Ронан поднимает палец.

— Позволь мне сделать последний удар.

Он печатает несколько секунд, затем показывает мне свои сообщения Ксандеру.

Ронан:Чувствуя себя милым, хочется трахнуть милую девушку сегодня. Как Кимми.

Ронан:Джекпот! Она просто сказала «да».