Чёрный Рыцарь

Я смотрю на королеву школы, ту, которая раньше была моей подругой, но теперь участвует в моих издевательствах.

На ней одно из ее элегантных платьев и туфли. Сильвер не только красива, но и сексуальна, даже с точки зрения девушки. У нее вызывающие черты лица, талия, грудь, и все остальное. Она, по сути, полный комплект, обернутый лентой «сука».

Безумие, как кто-то может измениться с детства. Она никогда не была злой — скрытной, да, — но не сукой, которая живет для того, чтобы превращать жизнь других людей в ад.

Теперь она стоит в метре от Коула и смотрит на него в ответ на вопрос Эльзы. Он даже не замечает ее, медленно отпивая из своей чашки.

— Это правда. — Ронан щелкает пальцами в ее направлении. — Мы не нуждаемся в присутствии кого-то, кто беспокоил Ким.

Она молчит, ее лицо ничего не выражает. Но я до некоторой степени знаю Сильвер. Ее молчание скрывает ее взволнованные чувства или разочарование.

— Если ты пришла сюда из жалости, мне это не нужно, — говорю я вслух, чтобы все услышали. — Ты можешь идти.

Она не двигается. Ни на сантиметр. Вместо этого она вновь переводит взгляд на Коула. На этот раз он смотрит мне в глаза, хотя выражение его скучающего лица не меняется. Сильвер, должно быть, может прочитать все, что там написано, так как глубоко вздыхает.

Ее внимание падает на меня, когда она тихо говорит.

— Я здесь не потому, что мне тебя жаль. Я здесь, потому что знаю, каково это хотеть покончить с болью. Я пробовала это раньше, но от этого стало только хуже.

— Ты... пробовала? — спрашиваю я, не веря, услышанному.

Сильвер не из тех, кто говорит о себе так открыто. Она слишком самонадеянна, чтобы перечислять свои слабости перед столькими людьми, которые могут использовать это против нее.

— Я пытаюсь сказать, что мне жаль, если я участвовала в этой боли. Дело не в тебе, Ким. Вот как я справляюсь с... — она замолкает, и ее плечи сжимаются, словно кто-то душит ее сзади. Коул все еще пьет с безразличием, будто она вообще ничего не говорит. — Вещами, — выдыхает она и ставит свою нетронутую чашку на стол. — Ясно, что мне здесь не рады, так что я просто уйду.

Она не удостаивает никого из нас взглядом, когда выходит, держась со своей обычной высокой и могучей осанкой. Коул секунду смотрит ей вслед, прежде чем легкая улыбка — или ухмылка — приподнимает его губы. Улыбка исчезает, как только появляется, заставляя задуматься, произошло ли это вообще.

— Вау, можешь в это поверить? — Эльза наклоняется, спрашивая меня. — Сильвер извиняется. Клянусь, в последнее время у нее что-то не в порядке с головой.

— Или она напугана, — шепчу я, больше про себя, чем вслух.

— Что? — спрашивает Эльза.

— Ничего.

Это не мое дело, хотя я почти уверена, что с ней что-то не так.

В последнее время Сильвер все чаще ведет себя не в своем стиле. Это означает, что ей либо угрожают, либо она в ситуации, которая меняет ее жизнь.

Может, мне стоит рассказать об этом папе? Он дружит с ее отцом, могущественным будущим премьер-министром Себастьяном Куинсом.

Вечеринка продолжается. Парни включили футбольный матч, и это ностальгическое напоминание о тех временах, когда мы собирались в доме Эйдена, когда он начал свои отношения с Эльзой.

Как я обычно сидела в позе, которая позволяла мне незаметно наблюдать за профилем Ксандера сбоку. Я потеряла счет тому, сколько раз я наблюдала за ним, притворяясь, что сосредоточена на игре. Или как сильно я улыбалась, когда он и Ронан вскакивали, празднуя гол.

А теперь его нет.

Я один раз качаю головой, не желая думать об этом.

— Итак, слушайте. — Эльза обращает мое внимание на нее и Тил. Мы втроем сидим с Киром за обеденным столом, пока он поедает торт. — Тил говорит, что любовь это всего лишь химическая реакция.

— Так и есть. —Тил скрещивает руки на футболке с надписью: Не знаю. Мне Все Равно.

— Это просто выброс дофамина, как наркотики и другие вещи.

— Наркотики не могут заставить тебя испытать такие эмоции, как секс, — Эльза поднимает бровь.

— Ты можешь накуриться и испытаешь такие же эмоции, даже лучше, чем секс. — Тил стоит на своем.

— Наркотики могут заставить тебя чувствовать себя под кайфом, но это временное явление. — я вытираю уголок рта Кира. — Любовь тоже может быть временной, но она имеет вечный эффект. Иногда становится трудно дышать, думать или даже быть без этого.

— Именно. — глаза Эльзы проясняются.

Она говорит это, потому что живет этим с Эйденом, который, кстати, наблюдал за ней вместо игры, но какого черта я это говорю?

— Вы, девочки, нуждаетесь в помощи. — Тил вставляет в ухо наушник.

Эльза смеется, хлопая себя по плечу.

— Можно мне сока, Кимми? — спрашивает меня Кир.

— Конечно, Обезьянка. И притормози.

— Мммм, — говорит он сквозь торт, ухмыляясь.

Тил и Эльза все еще дружески подшучивают друг над другом. Нокс и Ронан кричат во время игры, в то время как Эйден наблюдает за Эльзой. Коул листает книгу по социологии из папиной библиотеки.

Сцена и звуки исчезают, когда я захожу на кухню. Я открываю холодильник, но не нахожу любимого яблочного сока Кира.