Чёрный Скорпион

— Ну так сообщайте.

И я сообщил. Я рассказал ему, как попал в первый же день своего пребывания в их расчудесном городе в переделку — явно не случайную, и поведал, чем в итоге для меня это закончилось.

Он слушал внимательно, не перебивая и не задавая вопросов, и не исключено было, что моя душещипательная история ему давным-давно известна. А завершая свой рассказ, я заметил:

— Между прочим, именно Анастасию — ту девчонку, которая затащила меня в кафе, — на днях нашли мертвой. В саду у некоего Валентина…

И тут я почувствовал, что старик напрягся — вот это было для него новостью. Ладно-ладно, главное, чтобы не слишком-то напрягались его овчарки.

— Понятно… — наконец процедил он.

— Еще бы, — сочувственно вздохнул я.

Он задумчиво покачал головой:

— Ох, Валёк-Валёк… — И — мне: — Ну, спасибо.

— На здоровье, — боязливо развел я руками. — Но… есть еще кое-что. Насколько вы уверены в том, гм… сотруднике, который привез меня сюда?

Старик вскинул брови:

— То есть?

И я решил не тянуть больше вола за хвост. В конце концов, наглецов надо ставить на место, а чужими руками это делать иногда даже приятнее, чем своими собственными.

— То есть — весь курьез в том, что красавец был среди бойскаутов, мечтавших сплясать на моих ребрах джигу в том кафе. Только он меня не узнал. Следовательно, из этого красноречивого факта нетрудно сделать не менее красноречивый вывод, что…

Старик оборвал меня властным взмахом руки:

— Красноречивые выводы позвольте делать мне самому.

И тут послышался гул мотора, а вскоре из-за деревьев мелькнули огоньки фар. Машина остановилась метрах в пятидесяти.

"Дедушка" на секунду оглянулся и проговорил:

— Уезжайте. И постарайтесь реалистично отнестись к моим советам. Водитель высадит вас где скажете, и пожалуйста, не допытывайтесь у него ни о чем, не стоит… Собачки! — Этот последний, добродушный и ласковый возглас относился уже не ко мне, и я понял, что аудиенция окончена.

Старик повернулся и пошел прочь, в направлении своего "ранчо". Собаки — за ним.

— Подождите! — крикнул я.

Он остановился:

— Что еще?

— Да видите ли, когда ехал к вам, у меня был телефон и еще часы…

— Хорошие?

Я пожал плечами:

— Ну, мне нравятся.

Он усмехнулся:

— Понятно. Ждите у машины.

Еще какое-то время я смотрел ему вслед, пока ночь не поглотила один двуногий и три четвероногих силуэта как черная пасть.

Потом я направился к машине, размышляя по пути о том, что, возможно, подручным старика сегодня придется наконец и поступиться своими кое-какими не только профессиональными, но и этическими принципами.

А впрочем, возможно, и не придется.

Ежели восстановить справедливость будет поручено не им, а этим очень милым собачкам.

…Развалившись на заднем сиденье серебристого "Форда", я глянул на часы.

Нет, ну что значит "хорошие"? Не "Ролекс", конечно, однако все ж таки и не "Тампакс".

Глава двадцать первая

До рассвета оставалось еще с час-полтора. Я посмотрел на темный дом — самыми темными в нем были окна.

Как положено, замысловато присвистнув, я, точно садово-огородный воришка, перемахнул через забор. Стараясь ступать бесшумно, приблизился к крыльцу. Присел на ступеньки. Закурил. И стал думать. О том, что же предпринять дальше. Нет, придется, конечно, обязательно поспать, хотя бы пару часов. Но вот что делать потом?

Увы, отправляясь вчера утром на встречу с лысым, я ожидал более продуктивного результата от этого свидания. Ан нет, облом, никаких конкретных зацепок. Неужели все опять начинать с нуля?

Но впрочем, кое-что я все-таки выяснил. Что именно? Да хотя бы — кто звонил Маргарите в тот вечер и напугал ее не очень ясной тогда "собачьей" угрозой. Ну, надеюсь, после нашей беседы этот милый дедушка малость поумерит свою прыть — наверняка он понял, что ни Рита, ни я никак не связаны с убийством Серого, а главное — совершенно не в курсе его дел и, следовательно, не представляем для него ни малейшей опасности. Очень, очень надеюсь, что именно так сей симпатичный кинолог все и воспринял.

Пункт два. Ребят, которые под ним ходят, похоже, также можно оставить в покое, кроме, пожалуй, загадочного Валентина да еще "неуловимого" Зверька, — все-таки я предполагал, что эти двое хоть что-нибудь да знают. Лысого же почти на сто процентов в расчет можно больше не принимать — вспомнил жуткие клыки стариковых "собачек" и передёрнул плечами: по мне так уж лучше пуля.

И последнее. Судя по всему, в городе активно шуруют две "конторы": дедушки-собаковода и какая-то еще, босс которой покуда мне не известен, но члены которой, видимо, и убрали Серого. За что? Не знаю и, если честно, знать не хочу. Однако же тот факт, что эта стая мне не известна, еще не говорит о том, что ей не известен я.