Чёрный Скорпион

И вдруг, уже поднося руку к двери, я точно каким-то полузвериным инстинктом ощутил, что там кто-то есть, и вновь, как пишут в соответствующих романах, почувствовал себя не праздношатающимся идиотом на ниве дешевых приключений, но — воином, ступившим на тропу войны, очень серьезную тропу очень серьезной войны, в которой редко кто из участников отделывается лишь легким испугом, и правая рука моя потянулась к томагавку… то есть, конфискованному у ночных гостей Маргариты "глоку", засунутому за пояс брюк и замаскированному рубашкой навыпуск.

В квартире, в том числе и на кухне, царила абсолютная тишина, но тем не менее в мозгу все отчетливее и настойчивее словно пульсировал "маячок" — сигнал тревоги. Конечно, это звучит банально и избито, однако я действительно просто кожей ощущал сейчас где-то рядом присутствие и дыхание смерти. Моей?..

Ох, очень не хотелось бы, открывая последнюю здесь дверь, получить пулю в лоб. А в свете недавних событий на личном фронте это было бы особенно обидно.

Стараясь двигаться как можно бесшумнее, я изготовился к стрельбе — и пинком распахнул дверь…

В полумраке, царившем и на загаженной донельзя кухне (окно завешивало какое-то давно потерявшее свой исконный цвет покрывало), я в первый момент никого не увидел. Но уже во второй увидел обшарпанный стол, на котором красовалась початая бутылка водки, два стакана и тарелка с нехитрой закуской — нарезанной толстыми кусками колбасой и горкой красных помидоров. Хлеб лежал прямо на столе. А вот за столом…

А вот за столом, уронив голову на руки, сидел человек. Человек молодой и, похоже, здорово пьяный — при моем картинном появлении он даже не пошевелился.

Я никогда не видел Валентина, однако "судя по ушам" этому парню было лет двадцать, от силы двадцать два. Значит, не он?

— Аллё! — негромко позвал я.

Ни малейшей реакции.

— Аллё! — повторил я уже громче. — Слышь, орёл, пора на насест!

Результат — ноль.

Я раздраженно пожал плечами — в сегодняшнюю плотную культурную программу никак не входило долгое ожидание, когда спящий проснется или пьяный очнется.

— Дорогой товарищ! — сердито проговорил я, подойдя к бедолаге вплотную. — Может, вы все-таки соблаговолите наконец сказать мне…

И — осёкся.

Потому что понял: ничегошеньки он не скажет.

И не только мне.

Никому.

Почему?

Да потому, что… И тут я начал покрываться мурашками, что, в общем-то, не характерно для человека моего типа и склада ума. Но вот видите: нет правил без исключений — покрылся.

Думаю, всем прекрасно известно, какую важную роль в жизнедеятельности организма играет печень. И что любое повреждение в области печени — дело паршивое, а порой так просто паршивое донельзя. К чему я?

Лет семь-восемь тому назад в одном из наших крупнейших, а следовательно, и наиболее продвинутых и прогрессивных во всех смыслах городов мне показали девочку лет десяти, которая, несмотря на розовый возраст, уже работала. Киллером…

Да-да, девчушка была наемным убийцей и действовала обычно следующим образом: подсаживалась поближе к "клиенту" на какой-нибудь парковой скамейке, не вызывая, естественно, даже у сверхосторожного человека ни малейших подозрений, — милое дитя, синие глазки, кукла в колясочке. Зато под передничком или в рукаве — остро отточенная вязальная спица. Улучив удобный момент, ребенок приставляет спицу к правому боку соседа — резкий удар по шарику на тупом конце, — и печень проткнута насквозь. Через секунду "клиент" уже мертв, а убийца с косичками бежит домой к маме.

Вспомнил же я об этом потому, что из правого бока парня, сидящего передо мной за кухонным столом, торчала головка спицы. Взяв за волосы, я посмотрел мертвецу в лицо — оно было почти спокойным, только чуточку удивленным. Видимо, он не ждал смерти, сидел здесь и выпивал. С кем? Должно быть, с убийцей. Но кто тот убийца? Наверняка не девочка с косичками. Приходится только гадать.

Я и гадал. Придвинул под зад табуретку и пытался раскинуть мозгами как следует. Этажом выше врубили музыку, и я чуть не подпрыгнул от неожиданности — слишком уж резким оказался переход от глухой тишины к дешевому ору и буханью. Эх, что ни говорите, а когда мы были молодые…

Нет-нет, я, разумеется, вовсе не призываю всех поголовно слушать "Энималз" или "Бич Бойз", но, ребята, признайтесь честно: когда мы были молодые, фонтаны и впрямь били голубые, а сейчас сплошь вонючая жижа. И не только в фонтанах.

И чёрт, эта проклятая ностальгия вкупе с идиотской музыкой сыграли со мной злую шутку. Обшарив кухню, как до того комнаты, в поисках хоть чего-то любопытного и не найдя ни шиша, я снова присел на табуретку, и вот тогда…

И вот тогда в подкорке вновь забился слабый сигнал тревоги: что-то не так, что-то не так…

А за спиной послышался легкий шорох.

Господи, хоть бы мышь…

…Но я уже знал, что это не мышь, и потому сухой щелчок взводимого курка не стал для меня откровением.

Равно как и последовавший за щелчком голос:

— Сидеть!

Я сделал вид, что растерялся:

— Н-но…

— Сидеть! — уже злее прошипел новый персонаж. — Руки на стол!