Чёрный свет, белая тьма

Но Знамения не было, Знаков ниспослано не было…, Михаил всё больше убеждался, что его путь окончен. Очень скоро, он умрёт от жажды, ужасно страдая и, может быть, в конце обезумев так, что захочет прыгнуть в одну из аномалий, что сейчас окружали его плотным лабиринтом…, он не заметил, как вошёл в него. А когда попытался найти обратную дорогу, было слишком поздно. Так глупо умирать…, хуже всего то, что он видел чистые поля в любую сторону, куда ни посмотри. Чистый воздух, прозрачный такой и голубое небо. А вокруг таится Скверна, невидимая Смерть, в самых безумных её проявлениях…, он не может окончить жизнь в одном из них. Не по доброй воле, ибо самоубийство, есть грех столь тяжкий, что с ним не сравнится ничто, кроме лишь осквернённого воскрешения – греха, когда воскрешён тот, кто уже в Раю…

Он умрёт от жажды, смиренно приняв все муки, что уготовил ему Господь.

Он снова начал молиться. Да так жарко и так смиренно, что не заметил, как наступила ночь. Он остановил поток слов и просьб, стыдливо опустив глаза – он умолял сейчас, а не молился, умолял о прощении и спасении. А это грех. Нельзя умолять, нельзя просить – Господь сам решает, что он даст своему рабу, а что отнимет у него. Он может лишь принять смиренно или гореть в вечном Аду, до самого последнего часа всего Сущего. Такова воля Его, таков Путь Его…

Михали уснул. Он не запомнил, что видел во сне, всё было в огне, какие-то кошмарные твари терзали его и варили в котле, а одна, особо мерзкая с рогами и лицом демона Велеса, всё время хохотала и била себя по толстому пузу, стреловидным тонким хвостом. Апостол понимал, что это вовсе не сон – он увидел, что его ждёт. И страх снова вспыхнул в его слабой душе, но Апостол сражался со слабостью плоти и души, сражался не щадя сил и…, что-то случилось.

Мир вдруг померк. Он перестал себя ощущать. А потом всё залило светом. Он пытался пошевелиться, но не мог даже думать. Михали понял, что происходит – Знамение, Господь всё же явил ему милость Свою…

-Библия! – Крикнул кто-то и человек, сидевший у входа, оторвался от книги.

-Что?

-Где шляешься блять? – Сказал этот невидимый человек. Всё тут как-то неправильно, видится под странным углом и очень смутно. Этот яркий свет…, и что-то закрывает обзор. Словно отозвавшись на его мысли, то, чем он теперь был, приподнялось над камушком и тут же снова замерло. Теперь стало видно лучше. Он очень маленький, он прячется за камушком, в самом тёмном месте, в глубине крошечной пещерки. А у входа сидит мужичок с книгой на коленях. Потрёпанный такой, в драном грязном плаще, глаза пустые, лицо тронуто морщинами, но преклонный возраст тут не причём, не он нарисовал их, что-то иное…

Откуда ему знакомо это лицо?

-Я нигде не шляюсь. Я тут сижу. Книгу читаю.

-Ну-ну, читатель хуев…, - тень заслонила свет, и он увидел высокого мрачного мужчину в бронированном комбинезоне и сталкерском плаще. – Клоун выдал наказ, всем собраться и хуячить на северную сторону. Будете траншею копать.

-Все будем? – Мужичок глупо и радостно улыбнулся.

-Окурки все, мы нет. – Хищно осклабился мужик. – Короче, через час, что б как штык у дота, усёк? Мы доведём вас и подежурим. Нехуй вам зря баланду хавать. Отработаете.

-Я согласен. Кушать хорошо. Кушать вкусно очень.

-Э, Библия, ты не сечёшь что ли? Я твоего мнения не спрашивал. Не придёшь, вернусь и за шкирку вытащу. Понял дебил?

-Понял. – Библия помолчал и, опустив голову, тихо добавил. – Ругаться – грех.

-Чё?

-Есть хочется.

-Вечером, после работы пожрёте. Хавка будет, не ссы. Но отработать надо.

Мужик ушёл, а Библия глупо улыбаясь, стал гладить книгу. Казалось, ему нравится, как шуршит бумага, как скользят по ней пальцы. В какой-то момент, он закрыл книгу. На главной странице, золотое тиснение «Библия, Старый и Новый заветы». Окурок погладил золотистые буквы и снова открыл книгу. Ткнул пальцем в страницу и, ведя его, слева направо, стал медленно произносить, по слогам, растягивая гласные. Что конкретно он читал, понять было сложно, так как помимо прочего, он читал с ошибками, пропускал непонятные слова и часто отрывался от книги, а когда снова вёл пальцем по тексту, то читал уже совсем другой кусочек. Иногда ветер переворачивал страницы, но окурок не замечал, он читал примерно там же, где остановился и потом подолгу смотрел в небо, чему-то глупо улыбаясь. Казалось, он пытается понять, почему только что прочитанное не складывается в единую картину, а представляет собой разнобой из никак несвязанных между собой фраз. Пытается и не может, Зона слишком сильно обожгла его.

Наблюдая за окурком, Михаил не заметил, как видимое пространство изменилось. А окурок вдруг уронил книгу и наклонился, что бы её поднять. Тут Михаил и понял, что ракурс сильно изменился. Теперь он видел толстенный корешок книги и удивлённое лицо окурка, сейчас хлопавшего глазами, замершего в неестественной позе.

-Привет. – Сказал он, вдруг посерьёзнев и слегка нахмурившись. – А ты красивая, можно я буду твоим другом? Я хороший. Меня зовут Библия. А тебя?