Чёрный свет, белая тьма

По всему комплексу слышны одиночные выстрелы и сочные удары широких ножей – приканчивают мертвецов. В дальнем здании слышен ещё один взрыв, оттуда выбегает всклокоченный сталкер женской национальности и падает на пол – взрывом её выкинуло. Видать, нашла ещё одного покойника…

-Братья! Мы должны прибраться, уберите тела и приступим, мы нашли хорошее место, Чёрный сталкер будет доволен новой Обителью и новым своим Храмом!

Они вскидывают оружие и единый рёв радости…, на глазах Груши выступают слёзы – вот!

Вот что он должен был делать всегда! А он слонялся по Зоне, не зная, зачем и для чего, а его судьбы, была тут, была так близко, но он тратил отпущенное ему время впустую.

Груша смотрел на братьев своих и сестёр и слёзы текли из глаз – он обрёл сегодня, семью, обрёл смысл жизни, теперь он знал что, для чего и почему. Всё встало на свои места, и мир обрёл краски, мир стал понятным и простым. Как долго он ждал этого дня! Как же долго!

Окрестности Адской Кухни.

Время как-то сжалось. Один день походил на другой. Они стали казаться очень короткими. С утра до вечера, переходы, прерываемые остановками, иногда длительными, иногда очень короткими. Что служило причиной остановки, он не всегда понимал. Бывало идут в полной тишине и вдруг замерли, стоят, скалят зубы, ощетиниваются оружием…, кто ножами, кто топориками ощетинивается, хотя на плечах висят автоматы, за поясами, не у всех, но всё же пистолеты. А они ножами и топориками. Правда, не все. Он видел и тех, кто вскидывал к плечу автоматы или дробовики. Иной раз кто-нибудь приосанивался, рычал в пустоту и держал в широко разведённых руках, сразу и нож и автомат. Или топорик с автоматом, или нож и топорик.

Поначалу такие картинки приводили в ступор. Зона или где они вообще? Какие блин ножи и топорики? Даже самых неопасных мертвецов, тех, что еле двигаются, гнилые они наглухо, идут, по пути с них всё что висится падает, вот даже их, и тех ножом хрен убьёшь. А если звериная химера? Её и с калаша разве что поцарапать можно. Да и то не факт. Скорее уж разозлишь громом выстрелов, вот и весь эффект. Однако Тёмных такие вещи не смущали, да и ножи с топориками, как вскоре выяснилось, были не совсем простыми. Он не помнил, в какой день это произошло, но кажется, на второй после пленения. Шли через лес и из листвы, громко хрюкая, поднялся кто-то большой и страшный. Блеснули гнутые бивни-клыки, сверкнули злобные красные глазки, и матёрый кабан выбрался из кустов, очутившись прямо в самом центре идущих завесой Тёмных. Те мгновенно взвыли – не от страха, скорее, в этом вое, слышалась неподдельная радость. Кабан тут же ринулся в атаку на ближайшую цель. Хрупкая девица, почти без уродств, за исключением двух длинных когтей, вживлённых в большие пальцы рук, оказалась на пути этого поросёнка, размером вряд ли сильно меньше слона. Казалось, крышка ей. А эта сумасшедшая идиотка, истошно завизжала и ринулась навстречу монстру, а затем прыгнула, кувыркнулась в воздухе и приземлилась ему на спину, с топориком в одной руке и ножом в другой. При этом за спиной автомат, ремень коего, пересекает одну грудь и удобно так проходит под второй. Кабан остановился, не понимая, что происходит. Стал вертеть громадной башкой, а девчонка обхватила тушу ногами, и со всей силы врезала топориком по шее. Естественно этим топориком, срубить голову нереально даже человеку, слишком маленькое лезвие. А пробить мохнатую, жёсткую шерсть такого кабана и его толстую шкуру, тем более не реально…

Однако топорик ушёл в шею по самую рукоять. Брызнула струя крови, окрасив торс девушки в красный цвет. Пальцы свободной руки сжались, ухватив клок шерсти, при этом коготь на пальце, глубоко воткнулся в шею зверя и Темная, высоко подняв нож, издала боевой клич – дикий смех, пополам с истошным воем. Кабанчик, от боли и звуков, завизжал и поскакал прочь, сквозь не стройные ряды Тёмных. Он больше не собирался нападать - бедняга спасался бегством.

-Ааааааа!!! – Закричал кто-то оказавшийся на пути зверя, прыгнул в сторону и прямо в полёте метнул свой топорик. Кабан хрюкнул и поехал дальше на брюхе. Ещё не остановившись, попытался подняться, но лишь упал на бок, скинув с себя сумасшедшую девчонку. Снова попытался встать – куда там. Топорик срезал копыто и словно его не заметив, полетел дальше, где врезался в берёзу, уйдя в неё полностью, до самого обуха. Не простые у них топорики, что-то с ними не так…, как только кабан упал второй раз, Тёмные взвыли и разом накинулись на него. Как муравьи на жука упавшего в муравейник. Белый видел теперь только их спины и фонтанчики крови взлетавшие вверх. Звуки были не лучше чем зрелище – истошное, жалобное хрюканье, хруст костей, сочный треск рвущейся плоти и дикий, безумный хохот Тёмных.