Чёрный свет, белая тьма

Я вижу, как в окна забираются Одержимые. Один запрыгнул сюда, завыл и прыгнул снова – на стену. Он ползёт по ней, используя мельчайшие трещины, ползёт со стремительностью молнии. Я слышу вопли и выстрелы. Звериная химера, она проскальзывает мимо меня и ещё один Одержимый оказывается сбит с ног – первый, убивший Василия, отлетел как мячик. Его выбросило в пролом. Химера рвёт Одержимого, но его кожа словно из металла, острейшие когти оставляют раны, но они не глубоки. Тот, что выбит в окно, возвращается широким прыжком, он оказывается на спине химеры и его руки поднимаются, два кулака с силой бьют в затылок моего четвероногого брата. Я расстреливаю в спину Одержимого очередь, меняю рожок, ещё – одна пуля пробивается через щит, ведь сильна моя Благодать, она не могла не сыграть роли…, Одержимый падает кувырком, в затылке у него рана. Но он не умер, щит адовой Скверны, ослабил пулю. Он оглушён и дёргается в злобных конвульсиях на полу…, я не успел. Мой брат, могучая химера, он мёртв, кулаки Одержимого развалили его череп надвое. Прости брат, прости, я не успел…, его тело придавило второго Одержимого – он пытается выбраться, но пока не может.

Крики, стрельба, кровь хлещет на стены…, я закрываю глаза. Я вижу своих братьев, но слишком поздно, Одержимые перебили почти всех. Нужно было сразу уходить…, Святой Павлик должен знать. Кто-то должен рассказать, что демоны пришли. Что случилось то, чего мы ждали с ужасом и так долго - Святая Война, началась.

Господи, помоги мне!

Я бросаюсь прочь. Передо мной предстаёт Одержимый и его морда ужасна, а его глаза полны Скверны. Я стреляю. Одержимый идёт медленно, издавая безумный хохот – пули не задевают его зловонной шкуры. Сверху, падает один из моих братьев. Его голова практически оторвана…, мне страшно, какая сила нужна, что бы руками оторвать голову моего брата во Христе? Ведь этот брат, был раньше псевдогигантом…

Господи, не позволь Скверне проникнуть в душу мою! Ужас что обуял меня – вот оно, первое из щупалец Скверны. Нет! Я не поддамся. Автомат на плечо, нож в руках – я помню, как Василий сумел пронзить адский щит Одержимых. Пуля быстра, и щит отражает её, но нож, не быстр, но он так же смертелен. Тело моего несчастного брата, придавило Одержимого, и я получил шанс, это всё мой грех, ведь только я виноват в том, что случилось. Мой грех, его искупление начнётся сейчас. Я оказываюсь сверху и с силой ударяю ногами в тело брата моего – прости, но тебе уже всё равно, твоя душа уже у Трона Его, а бренной оболочке всё равно.

Одержимый хрипит, а туша брата моего поднимается под давленьем грязных рук, Одержимые безумно сильны…, но их кожа, только кожа. Я падаю сверху, мои руки хватают волосы демонского отродья, его глаза – на миг, моя воля слабеет, я чую ужас, но я беру себя в руки, я вижу и слышу, как умирают мои братья и я должен отбросить всё.

Михаил, ты должен!

И я слышу эту мысль, как свою собственную!

Спасибо Господи, спасибо! Я услышал Тебя! Мои молитвы услышаны!

Нож вгрызается в шею. Я режу изо всех сил, Одержимый вопит и дёргается, он рычит и плюётся, но его руки прижаты к полу, туша брата моего, не даёт ему спастись. Я режу, нож идёт туго, но я не сдаюсь. Моё лицо в поту, ноют плечи, кажется, я сходил по маленькому от напряжения, но моя Благодать сильна и Вера непоколебима! Ещё усилие! Ещё немного…, рука демонского раба, высвобождается, он хватает меня за плечо, и я чувствую его силу. Пальцы вгрызаются в плоть, словно они из металла. Ещё немного и он сломает мои кости. Я выпускаю его волосы и достаю пистолет – демонская защита хранит его от пуль, но что будет, если стрелять в упор, внутри зловонного сияния? Я стреляю в его затылок, висок, я жму курок, пока боёк не щёлкает вхолостую. Пули не пробивают черепа – они прошивают кожу и застревают в кости. Крепка кожа демонской твари, но ещё крепче, кости её…, он оглушён, рука его слабеет, но моя рука крепка! Я режу его глотку, я давлю на клинок изо всех сил. Одержимый бьётся в конвульсиях, его голова теперь в моих руках!

-Да простит меня Господь. – Говорю я, отбрасывая голову, что источает зловоние самой Геенны Огненной. Доброе дело сделано сейчас, я прикончил Одержимого – отправил в Ад демона и окончил страдания несчастной души, ведь страдания в Аду, совсем мелочь, в сравнении с одержимостью души и тела. Не за что извиняться здесь, но я прошу простить за то, что так много братьев моих погибло сегодня – в том лишь моя вина, ибо грешен каждый, но нет прощенья Апостолу, что братьев погубил…, теперь бежать. Святой Павлик должен узнать, что они идут.

Я бегу изо всех сил, мне нужно немного времени. Братья, сумевшие выжить, без моей просьбы, встают стеной, за моей спиной. Химеры стреляют, стоя рядом с людьми, одна бросает оружие, влияние моей Благодати выветривается. Она становится невидимой и пытается зайти за спину Одержимому, но он, как-то видит её. Он рычит и прыгает, разрывая её руками, словно тряпичную куклу. Кровь моих братьев повсюду, кровь…