Чёрный

Но он не увидел ни обидчиков, ни даже следов на свежевыпавшем снегу. Он тут же позвонил в полицию. А Маша подошла к камню. Она уже видела такой свёрток. Развернув, увидела на куске бересты несколько надписей на неизвестном языке. Некоторые из них были зачёркнуты. Маша поняла. Это их имена, тех, кто вызвал это проклятое чудовище. Береста выпала из рук девочки. Слёзы покатились по её щекам. Теперь она точно знала. Их больше нет, они не вернутся больше никогда. Их забрал чёрт.

– Зло неведомо и необъятно, власть его могущественна. Вцепившись в свою жертву, оно уже никогда не отпустит. Оно будет тенью преследовать до последнего вздоха свою жертву. Его подношение не предметы и не чувства. Его подношение душа, – прошептала Маша.

Ребят переселили в гостиную, а окно временно закрыли, чем смогли, и навесили одеяло, чтобы комната не вымерзла.

Маша долгое время не могла заснуть и просто лежала в тиши и темноте.

– Это я во всём виновата… Это из-за меня вы ушли так рано… А я ещё жива… Это несправедливо. Лучше бы я ушла, а вы остались. Будь у меня выбор, я бы не задумалась.

– Выбор? Хочешь Выбор? – услышала девочка шёпот.

Маша вскочила и стала озираться по сторонам. Подумав, что это ей показалось она снова легла.

– Тогда выбирай! – на этот раз девочка услышала в своей голове. Это были её собственные мысли. Но слышала она их одновременно и в своей голове, и извне.

– Да что теперь-то уже толку выбирать! Никого из них уже не вернуть… – девочка встала и зажгла несколько свечей возле иконы.

– Выбирай кто, следующий! – эти мысли возникли так явно, что Маша перепугалась.

– Не хочу я ничего выбирать! Хочу, чтобы все жили!

– Вечно? Никто не будет жить, не умирая. Это лишь вопрос времени. Решай, у кого этого времени больше не будет!

– Я верно с ума схожу… сама с собой говорю… что же такое-то… Надо Пашу разбудить. Нет, он и так устал, не буду, пусть спит.

– Нет, не сама с собой. А со мной.

Девочка услышала дыхание, подобное долгому дуновению ветра. И этот вой вызвал в девочке сильнейшую тревогу. Она обернулась и заметалась взглядом по комнате. Но увидела лишь сладко посапывающую Свету, да иногда всхрапывающего Пашу. Тогда она выглянула в окно и увидела его. Он стоял, едва различимый в полумраке ночи. По коже девочки пробежали мурашки.

– Нет, это бред какой-то, как я могу слышать так ясно кого-то, кто так далеко. И как я вообще могу слышать того, кого нет, – пробормотала Маша.

– Можешь и слышишь. Камень. Выбирай…

Маша вспомнила про камень, обёрнутый берестой. Она достала и посмотрела на надписи. Теперь она стала видеть имена, а не непонятные символы. Имена Аня, Лена, Серёжа, Егор – зачёркнуты, а Маша и Света с Дашей ещё нет.

– Я не хочу выбирать… Нет… Не могу! Я не хочу, чтобы Света или Даша погибали! Я не хочу умирать сама… – Маша оказалась в смятении и нежелании верить в происходящее.

– Нет, это всего лишь моя больная фантазия! Этого не может быть! – Маша включила свет в комнате.

Голос она больше не слышала. Выглянув в окно, она не увидела чёрного пятна проклятого чудовища. Маша встала на колени перед иконой и, не зная слов, просто начала молиться. Просто просить помощи защитить её, родных, подруг и Пашу. Она просила со слезами, молила. Так, как могла.

От шёпота молитвы проснулся Паша.

– Маш, ты как?

Маша закончила, тихонько вытерла слёзы, чтобы Паша не видел, и легла обратно на диван, взяв Пашу за руку.

Разочарование

Даша тем временем действительно не пошла домой. Но она не заблудилась и ничего с ней не произошло. Она сидела на детской площадке перед своим домом и просто не могла идти туда.

– Не хочу, но надо. Идти, – пробормотала она. Даша посмотрела в телефон и вздохнула. – Никто ничего не написал.

Поднялся сильный ледяной ветер и монотонным гулом завыл тревогой.

– Как мне тревожно… Как неспокойно… Кричать хочу – не могу… Кому написать? Кому сказать? Кто поймёт или пожалеет? Как пусто на душе… – Даша посмотрела в ясное звёздное и безлунное небо.

Даша, пока сидела, стала свидетелем странной сцены. Женщина с коляской пыталась зайти в подъезд. Возле подъезда столпились ребята и шумно беседовали.

– Пропустите, пожалуйста, – обратилась она к ребятам. Но они не замечали её. Она обратилась снова: – Может, пропустите?

– Так иди! Мешаем, что ли? – грубо ответили ей подростки и лишь немного сдвинулись.

Мать с трудом протиснулась, но наехала на ногу одной девочки.

– Осторожней! – огрызнулась девочка. Мать продолжила протискиваться в подъезд. Одной рукой держала дверь, которую периодически пихали ненароком ребята, а другой затаскивала коляску.

– Вот уроды! – озлобилась Даша на толпу. – Посмотрю я на вас, когда вы на её месте окажетесь! Хоть бы кто-то догадался помочь, сволочи! А мать и слово сказать не может, ведь нельзя чужих детей поучать!

Мысли Даши прервались. Вдали, среди домов, девочка увидела размытый силуэт. Он стоял не шевелясь. И хоть был очень сильный ветер, он словно никак не влиял на фигуру. И силуэт медленно приближался. Чем ближе он был, тем тревожней становилось Даше. Девочка встала.