Чёроне море страха (СИ)

  Да, это была знакомая ему вспышка, страшная даже для сослуживцев, для него самого. Но он знал её только по войне. Откуда она взялась там, где он мог ждать её меньше всего?! Там, куда он уезжал спасаться от них, отдыхать, забыть эти вспышки?! Кого ему благодарить за это? Неужели он должен осуждать себя за неё и винить себя? Ни о чём таком Вадим не думал. Он пришёл в себя. Вспышка была малюсенькой. Все живы. Кругом был город. Свои. Он был дома. Вадим помог старичкам подняться. Старушка опиралась на обломок древка, как на трость.

  - Как вы себя чувствуете? - только и успел произнести он, и тут же поспешно добавил. - Ступайте домой, быстрее! - боковым зрением он заметил, что на площади всё изменилось. Даже динамики молчали. Стояла тишина, полная бесшумного движения. Казалось, вся площадь двигалась в сторону стонов и воплей, разносившихся с мостовой. Теперь это движение было не к памятнику, а от него. Вся чёрная масса мундиров, касок шевелилась единым организмом.

  - Как тебя зовут? - услышал он в тишине голос старушки, но ответить не успел:

  - Идите прочь отсюда! - махнул он им рукой и повернулся к площади, как всегда, в сторону опасности. Движение было заметно по всей площади. В тишине слышно было только бряканье касок, шелест чёрной формы, топот многочисленных ног. Он окинул взором площадь:

  - Это что же, все на меня? Кто тут враг? Я или они? - вокруг колыхалось чёрное море. Каски с чёрными экранами волна за волной накатывали со всех сторон от памятника, от дома, вдоль которого он шел, от фарматеки, до которой он не дошел. Это было завораживающее зрелище. Оно могло сковать холодом страха любого. Вадим понимал, что ему не справиться, но и тонуть в этом черном море он не собирался после того моря смерти, из которого недавно вернулся. Вадим был спокоен. В чёрных рядах, набегавших на него, он не видел ни армейских излучателей, ни спецназовских плазмушек, ни лазерных резаков. Одни длинные палки. На него набегало море страха, а не смерти, чего ему было бояться? Волны накатывали ближе и ближе. Он уже слышал шумное сопение из-под шлемов тех, что в первом ряду, с палками наперевес, с местью за своих. Вадим забыл и про тех троих, и про старичков.

   Широко расставив ноги, сунув руки в карманы, он стоял и ждал. Удар сзади по голове прервал его ожидания, отключил сознание. В горах он бы никогда не забыл про тех, что сзади. Это со стороны казалось, что чёрные волны сомкнулись над ним. Для него это были не волны, а ноги, топтавшие всё подряд. Ему повезло. Он ничего не чувствовал.

   2

  Сознание вернулось к нему звуками. Глаза были закрыты, но он не спешил их открывать, обращать на себя внимание. Темнота оказалась наполнена звуками, выдававшими чужое присутствие. Возня, шорохи, бормотание, шёпот, негромкие голоса окружали его. Голова болела, но это не вызывало опасений. Резиновые дубинки не могут её раскроить пополам, не могут лишить жизни. Их назначение - лишить всех вокруг желания действовать вопреки желаний её хозяина. Всего лишь. В городе достаточно и такого оружия в море страха для тех, кто не видел море смерти. Головная боль и голоса по соседству, совсем рядом, мешали собраться с мыслями. Он прислушался к шёпоту:

  - Ты что? В первый раз? Здесь всё глушат. Связь не работает. Не дозвонишься, не пытайся, - торопливый мужской шепот. Ему в ответ почти детский плаксивый шепоток:

  - Я маме не успела позвонить. Ей нельзя волноваться, а я здесь, - всхлипнули вместо слов.

  - Ничего не поделаешь, - успокаивал первый голос. - Продержат до утра, страху напустят и отпустят.

  - Страху они ещё на площади напустили. В глазах черно до сих пор. А чего нас пугать? Мы что, преступники перед ними? Мы их выбирали, а они нас дубинками. Дескать, сделали своё дело и помалкивайте, пока не позовут опять. Похоже, надо самим дубинками обзаводиться. Не хотят нас слушать, - ворчал, а не говорил голос с другой стороны. Вадим слышал монотонный, навязчивый шум, но это был не шум в голове. Темнота была наполнена шепотом многочисленных голосов со всех сторон, среди которых его слух улавливал отдельные фразы:

  - . . . да, отпустят, а то, что назначат штраф родителям - плевать. У них нет таких денег. Пусть этот штраф президент платит. Я здесь из-за него. Из-за того, что он президент, который нам не нужен. . .

  - . . . нет. Не видел. Когда меня повели, Макса держали двое чёрных, но здесь я его не видел. - Негромкие голоса сливались в один монотонный шум в голове.