Чёртов Дневник Джилл (СИ)

Глядя на Моргана теперь, было действительно сложно узнать в нём того симпатичного подкаблучника, который некогда везде и всюду таскался за Нелли в поисках крыши и утешения.

— Приветствую, Нелли. Давненько мы не виделись! Как поживаешь? — сверкнул он сияющей лыбой.

Если б такое было возможно, то я описала бы сие зрелище не иначе, как «выпученные от удивления глаза и упавшая челюсть». Однако, Нелли не растерялась, и быстро пораскинув мозгами во время глобальной отключки, кокетливо изрекла:

— А ты похорошел. Не хочешь куда-нибудь сходить?

Морган, не будь дураком, тоже смекнул, что второго похода по кругу ада он больше не выдержит, и отвечает:

— Спасибо за предложение, но мне пока хочется насладиться свободой. Извини, Нелли.

Вот так-так! Морган прилюдно отшил её! Дабы в полной мере насладиться победой над деспотичным режимом, Сью (заметьте, не я, а Сью!) внезапно предложила:

— Нелли, а ты не хочешь присоединиться к нашей компании? У нас весело.

Только теперь Нелли заметила, что помимо объектов её вожделения, за столом сидели её треклятые враги.

— Как-нибудь обойдусь, — фыркнула она, и демонстративно отправилась покорять одинокий пошатанный стол.

Позже чуть ли не половина старших классов подвалила к нам. Народ не сразу признал в нынешнем качке ущербного Моргана, и мужская половина заценила его достижение, навеки вычеркнув его из списка лошков. Ну, а женская половина лишь заново очаровалась, так что ему теперь придётся серьёзно озаботиться безопасностью своих соцсетей. А то ведь лопнут от наплыва поклонниц. Нелли, конечно, было немного жаль: чувственный бойфренд свалил по зову судьбы, подруга оказалась не той удобной прислугой, за которую себя выдавала, корону школьной дивы уже не вернуть — вся жизнь пошла прахом. Впрочем, Чёрный День сегодня не только у неё. Каникулы закончились, халява прошла, настала пора утомительных будней.

ДОМА/ВЕЧЕР:

Домой мы шли вместе с Риткой. Пока я плавала в своих мыслях, она неустанно трындела о новых впечатлениях и прочей бредятине. На что-то приходилось поддакивать, чтобы создать иллюзию внимательного слушателя, на что-то восклицать «О боже!» и «Да ты гонишь» с умным видом старшего по званию. Добравшись до дома, я заварила себе чайку, наказала мелкоте не беспокоить, и схоронилась в своей комнате. Самое время заняться бумагомаранием, что я сейчас и делаю. Мне уже интересно, когда этот чёртов блокнот закончится?! Сижу, бешусь, регистрируя события минувшего дня. Тут в комнату со скоростью звука влетает Рита.

— Я ЖЕ ПРОСИЛА МЕНЯ НЕ БЕСПОКОИТЬ!!!

— Джилл, Джилл! Давай, спускайся, там мой друг пришёл! Я вас познакомить хочу!

— Так, и сколько же твоему другу лет? — спрашиваю, пытаясь скрыть неподдельный интерес за внешним безразличием.

— Ему восемь! Но вот как только ты с ним поговоришь, ты удивишься, я отвечаю! Идём скорее.

— Ох, только присела…

Подъём с кровати был вымученным и долгим, но я нашла в себе силы доползти до гостиной. Иисусе, кого она сюда притащила?! На пороге стоял круглолицый шарообразный субъект с самоуверенной лыбой. Где находилась шея у этого нэцке, я так и не выяснила. Оценив меня хитрым ускоглазым взглядом, он манерно раскланялся.

— Привет, красотка, меня зовут Фил. Как тут у вас всё тип-топчик, зачётно.

— Какая я тебе красотка, жиртрест?!

— Спокойно, Джилл, это мой друг. У него просто такая… Ээ… Манера выражения, вот.

— Всё ништяк, Рита, я привык, что все неровно дышат к моей фигуре, я же уникален! Так что, сладкая, можешь не извиняться.

— Какая я тебе сладкая, ты, малолетний извращенец?! Ещё раз услышу такое в свой адрес, ты у меня колобком отсюда выкатишься, понял?!

— Как хочешь, бэйби, почирикаем с тобой позже. Рита, покажи мою лежанку, чтоб я знал, куда упасть, — обратился он к мелкой, полностью забыв обо мне.

— Там в подвале есть местечко с раскладушками, теперь это наше место. Спокойной ночи, Джилл, мы идём спать!

Ритка помахала мне рукой и скрылась за дверью подвала следом за толстяком.

— Нет, ну это уж совсем… У нас тут что, пансион для страждущих?! Куда бабка смотрит, вообще?! — возмутилась я на весь дом.

— А чё бабка? Пусть живут малые, хуже не будет. — отмазалась карга с кухни.

— Ничего не будет?! Отлично, в нашем подвале теперь живут две отбитых малолетки! Упоротый мелкий мститель и озабоченный жиртрест! Если я проснусь от жирного чмока этого поганца, то тебе не жить!

— А мы с тобой разве нормальные? Чего на детей пенять.

— Да-а-а, вечно ты так — вроде ничего и не делала, а последствия, куда ни плюнь. Сначала у нас Шон поселился, затем Морган, теперь вот эти… На мою голову.

— Перестань, Джи, мы сделаем из них конфетку. Дровосеку-у не страшно бревно-о, Охотник не пугается волча-ары-ы… — напевала она свою походную, удаляясь к себе.

Как гласит её байка, именно эта песня помогала ей выжить на заданиях, пока та завывала на всю округу, распугивая несчастных волков…

*

ДОМА/УТРО: