Чётки

– Амонжон, шумо шўрбоя чияша нағз мебинед? («Амонжон, а что ты более всего предпочитаешь в шурпе?»).

– Ман гўшташа нағз мебинам!!! («А я мясо люблю!!!») – взревел Амон и, под взрыв всеобщего хохота домашних, кинулся расправляться с бараниной.

Бусинка двадцать восьмая – Яйца от чёрной курицы

Как известно, базары на Востоке открываются рано, едва забрезжит утренняя заря. К счастью, моё поколение ещё застало настоящий базар, главным действующим лицом которого являлся рядовой дехканин, кормившийся от плодов рук своих. Нынче же, всё в руках у перекупщиков, которые диктуют свои цены. Эти современные флибустьеры рыночной торговли, рядового колхозника и на пушечный выстрел не подпустят к вратам рынка. Но, похоже, я как всегда отвлёкся….

В золотую эпоху моего детства, с раннего утра, сбоку от рынка, можно было заметить серую толпу невзрачных дехкан-колхозников, со своими бидонами, вёдрами, корзинами, котомками, тазами…. В основном, это были сельские молочники: торговцы кислого молока, каймака, местной брынзы (панир). Чуть поодаль от них, как правило, располагались продавцы куриных яиц. А яйца – надо сказать – неотъемлемый продукт любой уважающей себя еврейской семьи. И вот, рано поутру, можно было застать типичную картину: старый бухарский еврей долго и монотонно торгуется с робким селянином. Последний, порядком проинформированный о хитрости и коварстве евреев и не желая прослыть в глазах земляков обманутым простофилей и дураком, упорно борется за каждую копейку.

– Семь копеек!

– Не-е: десять!

– Так и быть: восемь!

– Не-е: девять!

– Ну, хорошо: пусть будет по-твоему – восемь с половиной!

Сконфуженный дехканин, едва окончивший пять классов и далёкий от дробей, явно впадает в ступор, теряясь и не находя слов. В итоге, более поднаторевший в этом деле оппонент, добивается своего: кишлачник согласен уступить яйца по восемь с половиной копеек за штуку. И уже начинает было перекладывать товар из своего ведра в коробку покупателя, однако, тот внезапно останавливает начатую процедуру, озадачивая продавца следующей шарадой.

– Нет, погоди, так дело не пойдёт! Ты ведь, знаешь, что мы – евреи – не всякие яйца едим? Тем более, что я собираюсь навестить больного сородича.

Окончательно сбитый с толку несчастный горе-продавец машинально кивает головой. Меж тем, потомок Моисея поясняет:

– Яйца от белой курицы больному еврею есть запрещено! А потому, я сам буду выбирать, поскольку мне нужны яйца только из под чёрной курицы.

И под заворожённый взгляд загипнотизированного колхозника, еврей тщательно отбирает требуемые яйца. Наконец, расплатившись, собирается до дому.

– Постой! – неожиданно доходит до незадачливого дехканина. – А как ты различаешь – КАКИЕ яйца от белой курицы, какие – от чёрной?!

– Это очень просто – раскрывает на прощание свой секрет бухарский еврей. – Те, что крупнее – от чёрной курицы…

Бусинка двадцать девятая – Эволюция алфавита

Бухара, 2009 г. Фото автора.

Мой прадед Саид, родившийся в Бухарском Ханстве, окончил религиозную школу (мактаб) при квартальной мечети и медресе. А потому, нет ничего удивительного в том, что он в подлиннике читал классиков персидской поэзии, поскольку писал на арабице.

При деде – Абдулле – произошла так называемая революция, в результате которой Бухарский Эмират был преобразован в БНСР (Бухарскую Народную Советскую Республику).

Прежний алфавит был отменён и объявлен контрреволюционным. Проблема утраты культурной преемственности меньше всего заботила большевистских лидеров.

Чехарда с азбукой на этом не закончилась: мой отец – Бахшилло – застал удивительные времена, когда с конца двадцатых и вплоть до сорокового года прошлого века письменность перешла на латиницу.

Я же, был рождён уже в Бухарской области Узбекской ССР, где торжествовала кириллица.

В начале 90-х годов ХХ-го столетия, советская республика провозгласила независимость и превратилась в государство Узбекистан. Казалось бы, логично вернуться к исконным корням, то есть, к арабице или – по-другому – к старо-узбекскому.

Ан нет. Латиница, собравшись с силами, окончательно «нокаутировала» кириллицу и вновь воцарилась на олимпе. Таким образом, моим племянникам пришлось заново зубрить неизвестную им прежде азбуку.

В итоге, сегодня, спустя почти два десятилетия, приходится сталкиваться с забавными образцами грамотности. А, если быть точнее – абсолютной безграмотности. Вот уж, где воистину воцарилось «вавилонское столпотворение языков»!

Вся официальная документация в стране ведётся как на латинице, так и на кириллице; отдельные лозунги и вывески читаются также двояко, а кое-где попадаются забытая арабица и даже английский.