Чип Блейза. За стеной

Минут через десять мы уже сидели в тронном зале за большим столом. Мне подали целую миску горячего жаркого, чему я был несказанно удивлен. По словам Натальи, она велела передать всем, что пора возвращаться к привычной земной кухне. Нельзя целиком и полностью полагаться на пищевые пилюли. Мы их не производим, запасы этого добра ограничены, а воздействие на человеческое тело не исследовано.

– М-м-м! Вкусно! – чавкая, прорычала Льёрги. В отличие от дрогурисов, бьёргусам пришлась по вкусу наша еда. Хех, чего с них взять? Медведи, они ж как большие собаки! А тем только в радость откушать с хозяйского стола.

– Как же я рада тебя видеть… – уже в сотый раз повторила мама. Она ела медленно, больше смотрела на меня, а не в тарелку.

– Кстати, а где остальные? – спросил я не то у нее, не то у Беловой.

– Наташенька только нам с Робертом позволила остаться в замке, – ответила мама.

От ее слов я едва не поперхнулся и, отложив ложку, изумленно уставился на мать:

– Нам с Робертом? – как-то слишком двусмысленно она это произнесла.

Но мама ничего не ответила, только покраснела и смущенно улыбнулась.

– Я велела распределить остальных по свободным домам, – взяла слово «Наташенька».

– Сколько их? – мотнув головой, спросил я.

– Всего четыреста двадцать семь человек, – тут же ответила девушка. – К счастью, больше, чем я рассчитывала.

– А что с домами?

Она нахмурилась и покачала головой.

– Свободных площадей не так много. Определенно не хватит…

Перевел взгляд на Индисисиса, уныло ковыряющего ложкой в тарелке.

– Есть сведения о стройматериалах, обещанных Советником?

Дрогурис взбодрился и широко улыбнулся:

– Ориентировочное время прибытия первой партии – десять часов.

Удовлетворенно хмыкнув, я снова обратился к Наталье:

– Вот видишь, все под контролем.

Послышался лязг двигающегося стула, привлекший наше внимание.

– Простите, – виновато улыбнулась вставшая из-за стола мать. – Я смотрю, что Саша занят. Не хотела вам мешать…

– Это вы меня простите, – тут же выпалила «Наташенька». – Вы, должно быть, хотите побыть с сыном, а я…

– Натусь! – поднявшись из-за стола, перебил я. – Прекрати, у нас и правда набралось немало срочных вопросов, – подойдя к маме, я прижал ее к себе. – Мам, я действительно рад тебя видеть. И ни в чем не виню. С радостью бы поболтал со всеми вами, но сейчас у меня скопилось много дел. Передавай привет остальным.

– Обязательно передам! – мама не выдержала и вновь зарыдала. – Они все виноваты перед тобой и знают об этом! Федор сразу рассказал, что Сенька управлял им и заставлял запугивать Розу. Что это Федор довел несчастную девочку… Он все рассказал! Плакал, кричал! А потом начал превращаться в чудовище!

Мама заплакала еще громче и задрожала всем телом.

– Пойдем, я провожу тебя в твою комнату, – тихо проговорил я.

Слезы продолжали литься еще некоторое время, даже после того как я посадил маму на кровать. Сквозь всхлипывания она рассказывала о том, что им пришлось пережить за последние дни.

– Не надо, не вспоминай, – просил я, пытаясь успокоить мать.

А она продолжала рыдать…

Дверь со скрипом отворилась, и я увидел Роберта. Мужчина внешне постарел лет на десять, если не на все пятнадцать, – седая щетина на осунувшемся лице, усталый взгляд. Он шел, прихрамывая, левая рука висела на перевязи.

– Приветствую, – Роберт чуть поклонился и протянул руку. Заметив мужчину, мама немного успокоилась и всхлипывала уже не так громко. Я ответил на рукопожатие. – Александр… – проговорил он и снова посмотрел на мою мать, – прости меня. Я был неправ и виноват перед тобой.

– Все мы имеем право на ошибки, – ответил я, подходя к двери. – Прошу вас, отдыхайте. Если что-нибудь потребуется, смело обращайтесь к Егору, Лене и другим нашим помощникам.

Роберт усмехнулся:

– Лучше к Максимычу.

– Можно и к нему, – я вернул ему улыбку и вышел в коридор.

На обратном пути в зал не мог выкинуть из головы мысль о том, что, похоже, у меня появился отчим. Нет, я ничего не имею против этого человека. И уже ничему особо не удивляюсь. Просто подумалось, что до вторжения подобная ситуация казалась бы мне дикостью. Она потеряла супруга, он – одну из дочерей и жену. Времени прошло всего ничего, а они уже вместе. В прошлом народ бы глядел на таких людей с нескрываемым осуждением. «Постель еще не остыла» и прочая ерунда. Сейчас же это единственный способ выжить. Человеку нужно то, ради чего хочется жить, и тот, кто сможет оказать поддержку. Люди – социальные существа. Им нельзя быть в одиночестве…

Странно, почему я рассуждаю о своей расе, словно сам к ней не отношусь?

С этой необычной мыслью я вошел в зал. Медведи, точно пять теней, молча проследовали за мной.

– Первое, что должен сказать, – с порога заявил я, проходя к своему стулу. – Индисисис, на тебе взаимодействие с Гульсун-шуем и налаживание торговых связей. Кроме того, – я повернулся к Беловой, – мне бы очень хотелось, чтобы все происходило при участии кого-нибудь из людей.