Чище воды, острее ножа

Парень приоткрыл рот и, кажется, хотел продолжить прения, но тут его благоразумный товарищ ухватил приятеля за рукав и потянул назад:

— Все, все, никаких проблем, все нормально, мы уже уходим, все нормально, Витек погорячился.

Я равнодушно кивнула и повернулась к ним спиной, в полнейшей уверенности, что Витек не вырвется. Что самое забавное, ни тот, ни другой почти наверняка не знают, кто такая Татьяна Иванова — на них подействовал тон. Тон и уверенность в себе. Подобные «колобки», как мелкие хищники, прекрасно такие вещи чувствуют. Хотя, может, и фамилию знают, все-таки в определенных кругах я известна достаточно хорошо.

Миша Чекунов встретил меня на пороге своего агентства с распростертыми объятиями:

— Привет, Таня! Сколько лет, сколько зим! Наконец-то ты у меня появилась! А то я уже забывать начинаю, как ты выглядишь-то, скоро узнавать перестану.

— Не перестанешь, — хмыкнула я. — Кто меня хоть раз видел, тот уже не забудет.

— Это точно, — согласился Мишка. — Эти два парня точно не забудут, хоть и видели тебя минуты две от силы.

— Какие два парня? — не поняла я. Маленькая перепалка с гололобыми «колобками» уже успела совершенно выветриться у меня из головы. Всякие мелочи я не запоминала!

— Да эти, с которыми ты так мило общалась прямо перед моими окнами. Я получил массу удовольствия, наблюдая за этой картиной. Они были похожи на два плохо завязанных воздушных шарика. Сначала такие надутые были, а потом прямо на глазах сдуваться начали и опадать.

— А, вот ты о ком, — равнодушно сказала я. — Такие мелочи…

— Понимаю, что мелочи, но все равно забавно. Да, кстати, что это мы с тобой стоим в дверях. Проходи сюда, сейчас я кофе сварю.

Мне ужасно хотелось согласиться, тем более что есть хотелось все сильнее и сильнее, но я титаническим усилием воли заставила себя думать о деле и о времени, которое стремительно уходит.

— Пройти я пройду, но кофе не надо, а то я у тебя застряну надолго, — решительно заявила я.

— Так я для того и предлагаю, чтобы ты надолго застряла. Я же знаю, как ты кофе любишь! — с улыбкой ответил Мишка. — Сколько уж тебя не видел, рассказала бы хоть, как у тебя дела.

— Миша, я бы с радостью, но, честное слово, совершенно времени нет! Сегодня утром я начала расследование одного убийства, а первый день расследования всегда самый важный. Просто поболтать я к тебе как-нибудь в другой раз заскочу, когда дел поменьше будет, а пока мне от тебя нужна одна маленькая консультация.

— Нет проблем, — сказал Мишка, хитро прищурившись. — Но только при условии, что ты мне торжественно пообещаешь зайти поболтать, как с этим делом закончишь.

— Торжественно обещаю и клянусь, — продекламировала я, прижав правую руку к сердцу.

— Вот, теперь никуда не денешься, — довольно сказал Мишка. Между прочим, он был прав. К своим обещаниям, даже данным в шутку, я всегда отношусь серьезно. — Что нужно-то?

— Мне нужно, чтобы ты посмотрел одну фотографию, — сказала я, вынимая из сумки сверточек и протягивая его Чекунову, — и попытался определить, в каком пункте ее напечатали. Сможешь?

— Обижаешь, Танюша, — отозвался Мишка, начав освобождать фотографию от обертки, которой я ее предусмотрительно снабдила. — Только это будет не очень быстро.

— За сколько справишься?

— Если тебе срочно надо, то часа за полтора-два.

— Вообще-то довольно срочно, — кивнула я. — Давай так договоримся: я заеду к тебе часа через два. Сейчас половина третьего, значит — в половине пятого. Успеешь?

— Постараюсь.

— Ну и прекрасно. — Я задумалась на минутку, потом снова заговорила: — Слушай, а если я вдруг не заеду — кто знает, как у меня дела сложатся, — то пошли, пожалуйста, кого-нибудь, чтобы он мне результаты и саму фотографию домой занес. Если меня не будет, пусть кинет в почтовый ящик. Хорошо?

Мишка наморщил лоб и задумался. Я чуть ли не подпрыгивала от нетерпения и неопределенности, дожидаясь, что он ответит. Наконец тяжкие раздумья подошли к концу, и Мишка сказал:

— Ладно. Только, Таня, постарайся лучше сама зайти, а то мне посылать особо и некого. На крайний случай я, конечно, и сам к тебе заеду, но это будет уже совсем поздно. У меня сегодня несколько важных дел на вечер запланировано.

— Ничего страшного, поздно так поздно, — ответила я с облегчением. — Скорее всего, тебе и не придется утруждаться. Спасибо тебе, Миша, огромное.

На этом месте моя благодарственная речь была прервана удивленным возгласом Чекунова:

— Ничего себе! — Это он наконец-то развернул фотографию и увидел, в каком она состоянии и что на ней изображено.

— Ага, — кивнула я. — Я, когда ее первый раз увидела, сказала примерно то же самое. Понимаешь теперь, почему она меня интересует?

— Еще бы не понять. А дырка на ней откуда?

— Она в нагрудном кармане у одного парня лежала, нож как раз через нее и прошел.

— Ясно. — Чекунов посмотрел на меня с опасливым уважением. — Знаешь, Таня, вот общаешься с тобой, общаешься и как-то словно бы и забываешь, кем ты работаешь. Пока ты вот так, — он потряс фотографией в воздухе, — не напомнишь.