Чище воды, острее ножа

— Тогда скажите капитану Данилову… — начала я, но тут дверь квартиры открылась, и на лестничную площадку вышел высокий полный мужчина, одетый в строгий деловой костюм. Черты его лица были немного грубоваты, но в глубоко посаженных серых глазах были заметны ум и решительность.

— Вы Татьяна Иванова? — спросил он, едва увидев меня.

— Именно, — лаконично подтвердила я. — А вы Беляков?

Мужчина кивнул:

— Извините, что я не встретил вас. Со мной сейчас капитан разговаривал и только что отпустил меня. А вы быстро добрались, я и не ожидал, что вы уже здесь.

— Я только подошла, — ответила я. — Как раз просила сержанта позвать капитана Данилова, но поскольку вы появились, то, может быть, введете меня в курс дела?

— Да, конечно, — кивнул Беляков. — Капитан и прочие все равно сейчас заняты, и задержатся они здесь не меньше чем на час еще, так что время у нас есть. Давайте покурим тут, и я вам все расскажу. Кстати, вы курите? — словно спохватившись, спросил он.

— Курю. Только давайте спустимся этажом ниже, — предложила я, глазами показав своему клиенту на сержанта, который с любопытством прислушивался к нашему разговору.

Беляков оказался понятливым и не стал переспрашивать вслух. Мы спустились сначала на четвертый этаж, а потом еще на один лестничный пролет ниже, чтобы не торчать перед дверьми квартир, и закурили.

— Рассказывайте, — потребовала я, вдохнув первую порцию дыма.

— Легко сказать. Я даже не знаю, с чего начать-то.

— Начните с начала, — посоветовала я, стараясь по возможности умерить природное ехидство. Как-никак передо мной клиент, а с клиентами нужно обращаться, как со старинной фарфоровой посудой, — бережно и нежно. — Но постарайтесь тем не менее покороче — сами говорили, что время нам дорого.

— Если с начала, но при этом покороче, — Беляков слегка усмехнулся, — то дело обстоит так. У меня есть сын, зовут его Сергей. Это, к сожалению, молодой разгильдяй, который только и умеет, что у меня на шее кататься. Вчера вечером он ушел из дома на день рождения к своему другу. Предупредил, что гулянка затянется на всю ночь и вернется он только на следующий день, часам к двенадцати. А сегодня утром, где-то без десяти восемь, — я как раз из дому выходить собирался — дорогой сыночек звонит мне и сквозь всхлипы и вздохи сообщает, что в квартире, где они праздновали, ночью кого-то зарезали и что он будет первым подозреваемым, поскольку вечером с тем, кого убили, поссорился и чуть ли не дрался. Но при этом Сергей клялся, что не виноват, и, честно говоря, я ему верю. Не подумайте, что только из-за того, что он мой сын. Просто уж кого-кого, но сыночка своего я знаю как облупленного. Не мог он никого убить. Характер не тот, слабовольный он очень.

Голос у Константина Петровича слегка подрагивал, но в целом говорил он довольно спокойно и даже с легкой иронией. Это мне в нем сразу понравилось. Люблю, когда люди стараются сами к себе с юмором относиться, с такими общаться проще.

— Сколько лет сыну? — задала я первый из возникших у меня вопросов.

— Двадцать один год.

— Он сейчас там? — Я показала пальцем в потолок, имея в виду квартиру номер 181.

— Да. Они утром сразу, как нашли тело, вызвали милицию, и оттуда никого пока не выпускают.

— А кого убили?

— Ох. Я фамилию-то этого парня не знаю, а зовут, кажется, Сашей.

— Ладно, фамилию я у милиционеров выясню. Убитый — тот самый, у которого день рождения был?

— Кажется, нет, — неуверенно ответил Беляков. — День рождения, по-моему, у другого был, у Димы, а Саша — один из гостей.

— И много еще гостей было?

— Человек восемь, кажется. Или десять. Не знаю точно.

— Тоже молодые все?

— Ну да. Лет им примерно по двадцать — двадцать пять.

— Значит, они все сейчас в квартире… — произнесла я, начиная понимать, что легкой жизни мне с этим делом не видать.

— Ну да, — подтвердил Константин Петрович. — Насколько я понял, этот капитан хочет сначала со всеми поговорить. Сидят там в комнате как пришибленные, и Сергей с ними.

Я тяжело вздохнула. Неплохой клубочек завязывается, судя по всему. Если в квартире столько народу, то я с ума сойду, прежде чем со всеми участниками вечеринки хоть коротко переговорю, а ведь это самое начало.

— Кстати, а с чего вдруг милиционеры позволили Сергею вам позвонить? — спросила я.

— Я так понял, что он мне звонил еще до того, как милиция приехала, сразу после того, как они труп обнаружили, — ответил Беляков.

— А когда вы сюда приехали, милиция уже была здесь?

— Ага. Сначала пускать не хотели, потом разобрались, кто я такой, и их главный захотел со мной поговорить.

— И о чем спрашивал?

— О Сергее, конечно. Много ли он пил, не баловался ли наркотиками, не хранил ли дома холодное оружие, какие у него отношения с друзьями… Еще о том, знаю ли я этого Сашу, не ссорился ли мой сын с ним, и все такое. Ну, и я его тоже спросил — о том, кого он подозревает, но он мне, конечно, ничего толком не ответил.