Числа

- Полагаю, однако, что дело ваше несколько отличается от тех, с которыми мне приходилось иметь прежде, - промолвил он, - Иначе, к чему такая срочность? Поверьте мне, у меня есть очень важные дела на перевязочном пункте. Работы, частям обеспечения, за последние несколько дней, сильно прибавилось. Раненых много, медикаментов почти нет, санитары в лазаретах и на перевязочных пунктах работают на износ. А Геббельс кричит с трибуны, что большевики практически разгромлены. Он многого не знает, этот Геббельс! Ему не помешало бы съездить на фронт и понаблюдать за той чертовщиной, что творится сейчас под Ельней! Еще три недели назад, после взятия Рославля, я полагал, что война закончится в течение ближайших двух, трех месяцев. Не думал я тогда, что эти русские будут способны еще оказывать сколь-нибудь серьезное сопротивление. А теперь... Тяжело раненные поступают в полевой госпиталь каждые полчаса. Если дело так пойдет дальше, то однажды, я просто вынужден буду отказать себе в еде, а только оперировать, оперировать и оперировать. Развороченные кишки и оторванные конечности мне уже снятся ночами. Поверьте мне, майор, то не самые лучшие сны. Впрочем, все пустое. Наверное я...

Клауз прервал свою речь, посчитав возможным не произносить то, что посчитал не особо важным сейчас, потом улыбнулся и проговорил:

- Я слушаю вас.

Майор отступил от окна и поставил чашку с кофе на стол. Потом неспешно сел за стол сам. Каждое движение его было неторопливым, как будто неуверенным. С некоторых пор Клауз начал предполагать у этого человека наличие какой-то серьезной болезни, ограничивающей подвижность в суставах конечностей. Однако, от всякого медицинского обследования фон Тихсен отказывался под предлогом того, что в атаку ему ходить уже едва ли когда-то доведется, а корпеть над картами, больные суставы не препятствуют.

- Господин Клауз, дело действительно важное, - сказал он, - Важное настолько, что от него зависит дальнейшее мое пребывание на посту командующего батальоном. И по этой причине я вовсе не желаю привлекать к себе лишнее внимание со стороны Демеля. Я чрезвычайно рискую, не ставя его в курс происходящих событий, оберарцт.

"Вот как! Это уже становится интересным, - подумал Клауз, - Если речь заходит о таких противоречивых и серьезных фигурах как командующий 292-й пехотной дивизией, то обстоятельства, которые привели меня к майору, должно быть и впрямь, являются чрезвычайными". Клауз отступил от зеркала и обернулся, посмотрев на Тихсена.

- Рассказывайте. Рассказывайте же,

Взяв с подоконника пачку сигарет, фон Тихсен открыл ее, но убедившись, что она практически пустая, бросил ее на стол и с раздражением взглянул на оберарцта. Клауз никогда не вызывал у него симпатий, поскольку всегда и повсюду вел себя с недопустимой для строевого военнослужащего вальяжностью и несерьезностью. Однако, в данный момент, лишь этот человек, столь сильно напоминающий майору известного литературного персонажа из детской сказки Стивенсона, мог ему помочь разрешить крайне не простую задачу.

- Вы знаете о том, что некоторое время назад мой батальон, при содействии частей СС, занял небольшой городок, лежащий в двух километрах к северу отсюда. Навоасэлье..., - фон Тихсен неожиданно замолчал, пытаясь, вероятно вспомнить точное наименование населенного пункта, о котором говорил, - Новоселье. Там я потерял убитыми двадцать человек. А сколько раненых? Дьявол! Стольких людей я не потерял даже на Бзуре! Впрочем, мне не приходится сетовать на собственную участь. Сейчас по всему фронту ходят слухи о немыслимых потерях нашей дивизии под Десной и Рославлем. А Смоленская дорога, это и вовсе наша головная боль. Вы слышали, что натворили на под Серебрянкой, в минувший четверг, эти русские скоты, господин Клауз? До двух сотен убитых и раненых... Чудовищные потери. Немыслимые! И то ли еще будет!? Поговаривают, что русские готовятся в ближайшее время нанести удар на ельниском выступе. Если они это сделают...

Он искоса посмотрел на Клауза, словно пытаясь понять по выражению лица своего собеседника, какую реакцию на него произвели эти слова. Клауз, однако, вытащив из своего кармана пачку сигарет, протянул ее майору и только произнес:

- Я заметил, что у вас закончились сигареты. Предлагаю вам свои. Хорошие, английские. Трофейные. Приятель прислал из Африки пару месяцев назад.

- Какие к чертовой матери сигареты?! - потеряв терпение, произнес майор, - Я к вам обращаюсь. Вы слушаете меня?

- Я вас слушаю, - улыбнувшись отозвался тот, - Продолжайте же?

- Вы меня слушаете, - сквозь зубы процедил фон Тихсен, - Мне порой кажется, что здесь на востоке, никто никого не слушает! Проклятая страна. Варварская, убогая... Где-то нас встречают с цветами, а где-то нас убивают даже дети. Эти малолетние выродки не гнушаются стрелять нам в спины! Можете себе представить, Клауз, что неделю назад одного из фельдшеров убила какая-то сумасшедшая пятнадцатилетняя девица!

- Еврейка?