Числа Харона

— Посмотрите, дорогой пан эксперт, — начальник пододвинул Попельскому под нос какую-то запись. — Видите? Я выписал тут наши фамилии, и оказывается, что одна из них состоит из семи букв — Заремба, одна из девяти — Грабский, две из десяти — Коцовский и Кацнельсон и одна дольше одиннадцати — Попельский.

Представим, например, что двоих из нас, к примеру, меня и аспиранта Кацнельсона, замучает один и тот же убийца! И тогда какой-то умник, блестящий эксперт, сделает вывод: преступник убивает людей, чьи фамилии состоят из десяти букв. Прекрасно! — он хлопнул в ладоши. — Разыщите всех львовян с фамилиями из десяти букв! Бросьте, уважаемые полицейские, все ваши дела, садитесь в архивах и записывайте эти фамилии, а когда выпишете их тысячи, то просите коллег из других воеводств, чтобы они вам помогли, а потом совместными усилиями защищайте эту толпу, или же, как советует наш уважаемый эксперт, выставьте их всех как приманку! Этого вы требуете, а, умник? Чтобы полиция была аморальной и рисковала жизнью невинных людей! Э, нет!

— Не такой это уж и Сизифов труд, — Попельский не мог избавиться от снисходительного тона. — Во-первых, таких людей немного. Гематрия большинства имен и фамилий превышает 100, и уж тем более 68, это я сейчас проверил по телефонному справочнику! Обратите внимание, что имена и фамилии обеих убитых женщин короткие и содержат общие буквы! Во-вторых, я мог бы с вами согласиться, если бы, например, в фамилиях Коцовский и Кацнельсон было что-то закодированное, какая-то важная информация, которая касалась бы пана начальника и пана аспиранта…

— А разве это не так? — Коцовский ликовал. — Подчеркиваю — случайно! Моя фамилия содержит слово «коц», а фамилия вашего бывшего коллеги — «сон». А потом окажется, что кто-то из моих предков, к примеру, делал коци, а любимое занятие пана Кацнельсона — как раз спать! Вот вам и готов вывод: преступник убивает людей, чьи фамилии состоят из десяти букв, которые делают коци или любят долго спать! Пан, пан, — Коцовский насмешливо улыбнулся, — ваши экспертизы не стоят и гроша!

Все, кроме Попельского, понурились.

— Матрицы тоже ничего не стоят? — спросил вдруг Кацнельсон.

— Ну, матрицы, может, и нет, — буркнул слегка смущенный начальник. — Но эта гематрия — это уже слишком! Скажите-ка лучше, что мы и до сих пор не знаем, как искать следующую жертву Гебраиста!

— А что бы вы сказали, пан начальник, — отозвался Попельский, — если бы в фамилиях Коцовский и Кацнельсон была закодирована какая-то настоящая информация? Та, что соответствует действительности!

— Например что? — разразился смехом Коцовский. — Например то, что пан Кацнельсон — поляк иудейского вероисповедания?

— Простите! — не удержался Кацнельсон. — Я евангелистско-реформаторской веры!

— Именно так, дорогой пан начальник, — спокойно продолжал Попельский. — Если бы выяснилось, что согласные в фамилии Кацнельсон образуют слово «протестант» на языке кечуа. Что тогда? Вы так же весело смеялись или, может, пришли бы к выводу, что в этом есть что-то стоящее? Ну же, скажите мне! — последнее предложение он произнес уже приподнятым голосом.

Коцовский прикусил губу и глубоко задумался. Все подчиненные смотрели ему прямо в глаза.

— Мне пришлось бы признать, что это чудо, — медленно проговорил тот, — но я отнюдь не уверен, принял бы я таких серьезных средств, чтобы объяснить этот случай… Кроме того, — оживился он, — между случайной, вероятно, гематрией 68 в фамилиях жертв и вашим причудливым примером есть существенная разница!

Наступила тишина. Попельский несколько раз крутанул на пальце кольцо. Этот жест Зарембе показался магическим, потому что Вильгельм не знал, что перстень в мыслях друга превратился в кастет, которым он сейчас отправит Коцовского в нокаут.

— Гематрия 68 неслучайна, — Эдвард подошел к доске и взял мел. — Господа, первую жертву, перефразируя библейский язык, можно назвать пророчицей, вторую — блудницей. — Попельский записал на доске оба слова. — Это были их профессии. Гадалка и проститутка. На еврейском, соответственно, нбй'х и звнх. — Он дописал около польских слов их соответствия נביאה и זונה. — Если мы посчитаем значение этих еврейских букв, догадываетесь, пан начальник, сколько получится?

— 68? — тихо спросил Коцовский.

— Именно так, гематрии обоих слов составляют 68, — Попельский отряхнул ладони от мела. — Итак, преступник убил двух женщин, чьи имена и профессии имеют гематрию 68. Почему? Этого я не ведаю. Но знаю одно: я должен идти в бюро регистрации населения и пересмотреть фамилии всех жителей нашего города. Сразу же отброшу среди них те, чья гематрия больше, чем 100. А их огромное количество… А потом сочту значение всех согласных в тех фамилиях, которые останутся. Если у меня получится 68, я проверю профессию этого человека и тогда позвоню к раввину Шацкеру. Спрошу у него, как это слово перевести на еврейский. Если сочту буквы в еврейском аналоге профессии и получу гематрию 68, — он грохнул кулаком о доску, — буду иметь новую жертву! У вас будут еще какие-то замечания, начальник?