Числа

Выжидать случая пришлось долго. Сначала Степа гадал вместе с Простиславом. Нужные номера никак не желали появляться. Скоро Степа научился составлять гексаграммы сам. Способ гадания, в котором использовались стебли тысячелистника, показался ему слишком муторным. В нем было что-то безнадежное, напоминающее о принудительных сельхозработах в Северной Корее - нужно было сидеть на полу и долго-долго сортировать пучок черных высохших стеблей. За это время Степу посещали мысли о голоде, неурожае, тяжести крестьянского труда, об особом пути России, и так далее. Кроме того, начинали сильно болеть ноги.

К счастью, существовал другой способ - его изобрели современники Конфуция и Лао-Цзы, решившие приспособить архаический оракул к убыстряющемуся темпу жизни. В нем использовались три монеты, которые надо было кидать вместе шесть раз, по числу линий в гексаграмме. Степа стал пользоваться этим методом, и каждый раз после гадания вез полученный результат в ГКЧП. Клуб представлял собой лабиринт закопченных благовониями темных комнаток с такими низкими дверями, что приходилось передвигаться скрючившись, в постоянном полупоклоне то ли комитету госбезопасности, то ли небесным наставникам из даосского пантеона, и эта процедура смиряла и исцеляла разуверившуюся в святынях душу.

Чтобы в ФСБ не догадались, на чем держится его тайный мир, Степа не стал выспрашивать у Простислава, какие гексаграммы имеют номера «29», «34» и «43», и честно гадал по любому поводу, дожидаясь дня, когда числа сами выйдут ему навстречу, чтобы открыть свои древние лица.

Сначала «Книга Перемен» пожелала разъяснить Степе число «29». Когда он принес очередную гексаграмму в ГКЧП, Простислав покачал головой и надолго замолчал.

- Дело-то серьезное? - спросил он наконец.

- А что? - переспросил Степа.

- Да то, - скрипуче ответил Простислав, - что хуже ентого самого только она же сама, родимая, и есть. Номер двадцать девять - «Повторная опасность».

С трудом выцеживая смысл из его слов, Степа выяснил следующее: номер «29» был символом удвоенной опасности - пропастью внутри пропасти. Смысл этой ситуации отлично выражала поговорка «Лиха беда - начало». Внутри одной проблемы была скрыта другая, за ужасом таился ужас, и, кроме скудного тюремного рациона, ожидать было нечего. Гексаграмма была симметричной и изображала как бы два клыка в зияющей пасти - они были обозначены двумя сильными линиями среди четырех слабых. Увернуться было невозможно, и оставалось только ждать, питаясь слабой надеждой, что судьба подбросит веревку, по которой удастся выбраться из бездны. Две слабые черты в центре напоминали поток, текущий между Сциллой и Харибдой, - можно было проскочить, а можно было и не успеть. Словом, если бы кто-нибудь попросил Степу изложить все мрачные ассоциации, которые после известного опыта вызывало у него число «29», вышло бы очень похоже.

Гексаграмма за номером «43», которая появилась через несколько дней после этого, называлась «Прорыв». Простислав охарактеризовал ее коротко:

- Фильтруйте базарчик!

Степа понял четко: сорок третья позиция подразумевала, что надо помалкивать. А если уж человек открывал рот, говорить ему следовало строго по делу, не отвлекаясь на риторические фигуры, за которые можно было ответить. Все остальное, о чем толковал Простислав, - дождь, под который попадает одинокий путник, ночное применение оружия и так далее - было таинственным и напоминало волшебную китайскую сказку о бесах и студентах. Степа все брал на заметку, но ничего не понимал, пока не услышал сжатого объяснения всей гексаграммы.

- Короче, так. Здесь у нас пять сильных линий снизу и одна слабенькая сверху. То есть снизу как бы сильно пучит и распирает, а сверху уже начинает от такой силищи понемногу и расступаться. В общем, типичный перитонит от бараньего супчика со шпинатом. Прорыв, одним словом.

Этот образ показался Степе очень доходчивым - слово «перитонит» вполне соответствовало тому, что он ожидал услышать про этот номер.

«34» появилось не скоро, после долгой возни со всякими «Стиснутыми зубами», «Разладами» и «Войсками». Заветное число словно испытывало Степину верность - и решилось вознаградить его, только когда сомнений в ней не осталось.

- У, тридцать четвертая, - проблеял Простислав. - Во мощща-то прет. Пруха, одним словом. «Мощь великого». Значится, собрались вокруг тебя, грешного, темные силы, и говорят: «Ну ты, козел!» А ты им: «Кто козел? Да вы все сами козлы, поняли, нет? Сейчас вы мне тут реально за козла ответите!» И темные силы встают раком и реально отвечают, с первой по шестую позицию. Только рога им отрывать надо осторожненько, чтобы не застрять на третьей черте, она всегда кризисная. В общем, гуляй Вася. Благоприятна стойкость - это и понятно, оно хорошо, ежели стоит. Особливо когда он у тебя как тележная ось, хе-хе…