Число и культура

Конституционное устройство и переустройство СССР завершилось в общих чертах к 1940 г. Какова семантика данной системы? СССР ушел от первоначального варианта объединения четырех республик (РСФСР, УССР, БССР и ЗСФСР), что, однако, не означало отказа от той же логики. Рассмотрим общеизвестные и значимые как для массового советского человека, так и для коммунистического Кремля группы республик.

Во-первых, это совокупность трех славянских государств: РСФСР, УССР, БССР, – традиционно и устойчиво связанных теснейшими узами (Великая, Малая и Белая Русь). Во-вторых, с тех пор, как расформирована Закавказская федерация, регион представляли три союзные республики: Азербайджан, Армения, Грузия. С 1940 г. в составе Союза и три балтийские государства, с тем же статусом союзных республик: Латвия, Литва, Эстония, – воспринимавшиеся компактно как "Прибалтика". Для всех трех групп (трех групп по три) характерна относительно одинаковая стадиально-историческая ("модернизационная") принадлежность, индустриальный или смешанный индустриально-аграрный экономический уклад. На этом фоне Средняя Азия существенно отличалась: не только по своим этническим, конфессиональным, культурным параметрам, по срокам совместного проживания, активного взаимодействия с Россией, но и в модернизационном плане. Первоначально регион был чисто аграрным, даже с существенной долей не оседлого земледелия, а кочевого скотоводства. (Так, в начале ХХ в. городское население Средней Азии составляло 17,7% [268, c. 152]

, к 1930-м гг. пропорция практически не изменилась.) Собственное общественное сознание Средней Азии, восприятие ее со стороны, экономический статус в сравнении с другими производили впечатление чего-то особенного, едва не экзотического, что, вероятно, и побудило тогдашнее руководство СССР оформить это политически, отделив Туркестан от России (но оставив, разумеется, в нерушимом Союзе). Группа из пяти среднеазиатских республик при этом мыслилась и "работала" как нечто компактное. Мы вскоре вернемся к этому вопросу, но сказанное позволяет заметить: в структурировании СССР принимали конструктивное участие славянская, закавказская, прибалтийская

группы, а также среднеазиатская

- с отчетливой схемой 3 + 1.

Уйдя от первоначально простой, непосредственной схемы 3 + 1 (согласно конституции 1922 г.: РСФСР, УССР, БССР и ЗСФСР), Советский Союз, усложняясь и развиваясь, отнюдь не отказался от той же идеи, лишь выразив ее на более опосредованном и даже высоком – "мета" – уровне. При этом Молдавия, а с 1940 по 1956 гг. и Карело-Финская ССР, играли роль "остальных", пребывая в некоторой степени "на обочине", не только географической. (Значение "остальных" в разных системах – например, в ЕС это страны, не принадлежащие к большой европейской четверке – достаточно велико, хотя и специфично. Но поговорить об этом в рамках раздела вряд ли удастся. Ограничимся пока одним: "остальные" как бы сглаживают концептуальную резкость тех схем, которые заложены в соответствующие политические каркасы, придают им своеобразную "мягкость", "компромиссность", "гуманность".)

При изучении семантического строения СССР в его классический период обращает на себя внимание одна деталь. Это строение опиралось на действительно существующие экономические, исторические, культурные реалии при разделении системы на конструктивные элементы и построении их отношений между собой. В его основу был заложен действительно весьма эффективный и "прогрессивный" по критериям ХХ в. принцип 3 + 1 (3 + 1 и "остальные"), что, вероятно, в немалой степени способствовало достижениям СССР, превращению его в сверхдержаву (что ни в коем случае не могло бы произойти при полном произволе в государственно-политическом конструировании). Настоящая схема была в высокой степени работоспособной для управления огромной многонациональной страной, но при этом у нее был и серьезный принципиальный изъян, который со временем привел к остановке в развитии, а затем и к крушению: она была чересчур идеологичной, в значительной мере оторванной от экономических и демографических реалий.