Число и культура

Согласно реформе Солона (ок. 640 – 560 до н.э.), архонта Афин, впоследствии включенного в список семи греческих мудрецов, все граждане были разделены на четыре группы согласно имущественному цензу: пентакосиомедимнов, всадников, зевгитов и фетов /1/. Реформа была направлена против привилегированного положения родовой аристократии (препятствовавшего, пользуясь современным языком, социальной мобильности, динамизму), поэтому в основание классовой модели был заложен имущественный критерий. При этом политике поощрения развития ремесла и торговли на фоне традиционного земледелия служили не только прямые меры -такие как приглашение из других городов в Афины ремесленников и торговцев, – но и эволюция имущественного ценза в направлении усиления роли денежной меры: вначале деление на классы осуществлялось по количеству земли, потом по годовому доходу от урожая, а затем и просто по денежному доходу, независимо от источника.

Афинская история буквально насыщена разнообразными проявлениями политической борьбы, при этом партии отстаивали интересы разных групп, различались во взглядах на желательное будущее государства и в соответствии с этим проводили реформы в классовой сфере. К примеру, виднейший государственный деятель Аристид (530 – 467 до н.э.) содействовал вождю афинян Клисфену в изменении законодательства. Будучи принципиальным противником лидера демократов Фемистокла (528 – 462 до н.э.), он критиковал проекты последнего, ставившие целью превращение Афин в морскую державу, – из опасения, что становой землевладельческий класс может быть вытеснен безответственной массой безземельных людей и лишенными корней, равнодушными к благу отечества чужестранцами. Чтобы этого избежать, Аристид предоставляет доступ к государственным должностям так называемому четвертому классу, т.е. простым земледельцам, тем самым отойдя от практиковавшейся дотоле тезеевской (отчасти и солоновской) системы трех полноправных сословий.

Уже по таким разрозненным эпизодам, наверное, понятно, что с давних пор установлению надлежащего классового членения уделялось самое пристальное внимание со стороны правителей и законодателей и в видоизменениях классовой структуры виделся мощный инструмент для проведения той или иной политики.

Со времен освободительных революций, т.е. со вступлением в эпоху масс, стандарты классового деления за редкими исключениями уже не подразумевают юридического закрепления граждан или подданных за определенным социальным местом и тем более их неравенства перед законом (на социологическом языке: произошел переход от закрытых обществ к открытым). Однако это не отменяет как фактической социальной стратификации (ввиду неодинакового положения различных больших общественных групп), формирования общепринятых общественных представлений о действующей классовой модели, так и использования этих моделей, или представлений, в целях проведения определенной политики. Современные классы, так же как партии, имеют нередуцируемое идеологическое измерение и в этом смысле "виртуальное" (позже данное положение мы обсудим подробнее).

Впрочем в цели настоящей работы не входит составление сколько-нибудь репрезентативного обзора известных классовых схем, поставленная задача значительно уже – выяснение определенных систематических закономерностей, связывающих между собой социальную и политическую структуры главным образом в Новейшее время. Чем обусловлен подобный выбор?

Не только тем, что период новейшей истории – специфически наша эпоха и оттого теоретическая ("академическая") картина включает в себя и вопросы актуальной политики. Новейшее время – это период массовой образованности населения, расцвета той специфической простейшей, но строгой рациональности, включая ее элементарно-математическую разновидность, различные проявления которой послужили главным предметом работы "Число и культура" [1]. Если и в прежние исторические эпохи рациональный компонент коллективного сознания и самосознания обладал немалым значением, то в эпоху нынешнюю, согласно гипотезе, он превратился по сути в ведущий. Современное коллективное сознание и самосознание пронизано тем духом внутренней точности и логической обязательности, которое традиционно принято относить к сфере математических истин. В результате, по отношению к социумам новейшей эпохи становится допустимым применение подобных же методов исследования: с точки зрения простейшей рациональности, с использованием средств элементарной математики.