Число погибших

Одну за другой я проделал ту же процедуру с остальными кадрами, а потом совместил все полученные изображения. В ключевых местах совпадение было вполне удовлетворительным, но из-за того, что съемка производилась под разными углами, центр по-прежнему оставался размытым.

Я указал компьютеру новые ключевые точки и занялся корректировкой всех вспомогательных образов. Прямо у меня на глазах размытая картинка начала проясняться, пока наконец не стала настолько ясной, словно я снимал на расстоянии каких-нибудь трех метров.

Теперь я хорошо различал фрагменты рукописного текста на отдельных клочках бумаги, включая и отчетливо видимое слово «НУЖНО» почти у самого центра корзины.

Однако основные сложности были еще впереди. Убрав ненужное уже обрамление, я запустил программу графической обработки и с помощью светового пера оставил на увеличенном изображении лишь контуры собственно клочков бумаги.

Пришло время собирать головоломку. Я указал компьютеру границы каждого клочка, перекрывающего другие, и пояснил, какие границы настоящие, а какие скрыты и, следовательно, неизвестны. Снабдив компьютер этой информацией, я наконец смог начать.

Разделив экран, я убрал изображения всех чистых клочков в нижнюю часть. Многие клочки были либо перевернуты, либо просто пусты. Я дал команду перевернуть выбранные куски так, чтобы все буквы оказались в нужном положении.

Сначала я отобрал обрывки с ровными краями наверху, а потом занялся сопоставлением оборванных краев. Записка медленно обретала очертания. К сожалению, мне не слишком повезло: оказалось, что кусков, лежащих текстом вниз, больше, чем наоборот, но, когда компьютер был вынужден переворачивать кусок, чтобы уложить его на место, он окрашивал его в зеленый цвет, так что я по крайней мере знал, где находятся лакуны.

В результате я стал знать немногим больше, чем раньше. Картинка, возникшая на экране, выглядела следующим образом:

НУЖНО ОБ МАНИЕ КОН

О ПРА ДКЕ

ПРЕДЛА ГАНИЗО БЕЛЬ

ВЕСТ НОСТИ

Несколько минут пялился на эти фрагменты, но не мог найти в них никакого смысла. Наконец, когда я хотел уже бросить это дело, на глаза мне в который раз попалось сочетание «КОН О ПРА». В принципе оно вполне могло означать «ЗАКОН О ПРАВОПОРЯДКЕ», и я тут же вспомнил результат опроса, который я читал несколько минут назад. Там тоже упоминалась проблема борьбы с преступностью. Так может, эта записка все же имеет отношение к делу? Но о чем в таком случае в ней говорится?

Мою догадку подтверждали буквы «ДКЕ». Я вновь с воодушевлением уставился на экран, но больше опереться было не на что, и в конце концов мне пришлось признать поражение.

Передав результаты своего труда в Библос, я приготовил себе чаю и решил проверить, как обстоят дела с файлами «Дублинской». Оказалось, что расшифровка уже закончена и каждый файл переведен в сугубо текстовой. Кевин, видимо, был большим формалистом и, понадеявшись на систему безопасности, широко применял один и тот же пароль, значительно снизив эффективность существующих изощренных методов шифрования.

Я поудобнее устроился в Кресле и сначала решил просмотреть все докладные записки, но вскоре был вынужден ограничиться только теми, в которых встречалось слово «Лендэйр». Однако и таких документов все равно оказалось слишком много.

Занятие это было смертельно скучным. Решив устроить перерыв, я включил телевизор, установил уровень важности новостей на двойку и убавил звук до еле слышного.

Потом я наскоро перекусил и возобновил свои поиски. От долгого сидения у меня заныла спина. Я встал и проделал несколько физических упражнений. Стало немного легче.

Еще через час я наткнулся на кое-что действительно интересное. В докладной записке технический руководитель сообщал руководителю проекта о неисправности, обнаруженной только во время завершающих испытаний. Она касалась системы контроля.

Я вчитался повнимательнее. Ошибка конструктора оказалась причиной гибели пилота-испытателя.

Как только шум поутих, они провели испытание дистанционно управляемой модели. Судя по следующей докладной, результат был тот же самый.

В системе контроля обнаружилась нестабильность, дающая о себе знать при больших ускорениях и резких правых поворотах.

Под бормотание телевизора я продолжал читать дальше. Следующие несколько документов отражали перепалку между двумя руководителями. Техническая служба уверяла, что эта неисправность весьма тонкая и ее можно выявить только в полевых испытаниях. Никакие модели тут не помогут.

Руководство спрашивает: сколько времени на это понадобится? Техники просят месяц. Руководство возражает: рекламная кампания уже началась, и через две недели машина должна поступить в продажу. Техническая служба: мы работаем быстро, как только можем.

Следующая докладная была просто ужасной. То есть ужасной — с моей точки зрения, а тем более с точки зрения того парня, который погиб на прошлой неделе, если, конечно, причина была в том же самом. Докладную представил юридический отдел, и была она краткой и откровенной.