Число погибших

— Левая показывает то, что передавалось в эфир, — объяснил я, — а правая — разницу между ней и резервной копией.

Мы в молчании уставились на голограммы. Сначала правая картинка была пуста, а затем на экране мелькнула не очень четкая надпись. Она возникла как бы из ничего и быстро растворилась. Надпись гласила:

«НОВОСТЯМ МНБС МОЖНО ДОВЕРЯТЬ».

На левом экране никакой надписи не было, если не считать чуть заметных помех.

— Так они воздействуют на подсознание! — тихо протянула Джанет. — Хотя для того, кто подстраивает катастрофы, это, конечно, пустяки.

— Это вполне легально, — ответил я, не отрывая глаз от экрана. Когда-то, правда, считалось преступлением, но теперь уже нет. Давайте я проинтегрирую разностный сигнал. Он наверняка размазан по всей пленке, а так мы увидим его целиком.

— Вы… — начала Джанет, но тут на экране возник очередной призыв, гласящий:

«ЧАЩЕ СМОТРИТЕ МНБС».

Однако эти надписи служили только прелюдией. Когда на левом экране появилась толпа у лифта, на правом возникла фигура Фрэнка Слоана. Он стоял и улыбался. Изображение было превосходным.

Я опять взглянул на левый экран. Там его не было, но я знал, что человеческое подсознание обязательно выделит этот слабый сигнал из шума. В каждый отдельный момент на голограмме имеется только небольшая часть изображения. Она постоянно заменяется другими, но мозг складывает их в единую картину.

На мгновение я остановил изображения и сравнил их.

— Значит, его вставили в окружающую губернатора толпу, — сказал я. Передача продолжалась, и через некоторое время фигура Слоана вытащила руку из кармана и бросила на пол маленький цилиндрик.

— Наверное, все это синтезировано на компьютере, — сказала Джанет.

— Вне всякого сомнения, — ответил я, не отрывая глаз от экрана.

Вскоре после того, как фальшивый Слоан бросил бомбу, на основном экране появился я и начал продираться сквозь толпу. Тогда Слоан захохотал, и лицо его исказилось, превратившись в уродливую маску. Когда же я подобрал бомбу и выкинул ее, экранный Слоан, очевидно расстроенный неудачей, сердито нахмурился.

— Кто это, папа? — спросил Брэд.

— Я тебе потом объясню, — ответил я.

На этом сеанс подсознательной рекламы закончился, и мы прогнали запись вперед, до следующей порции. Однако на сей раз это был кто-то незнакомый.

— Значит, клиентов несколько, — сказал я. Может быть, несчастные случаи устраиваются только для тех, кто платит самые большие суммы, чтобы получить максимальную аудиторию.

— Похоже, что так. Итог: Хартли берет деньги с клиентов, укрепляет репутацию и финансовое положение студии и поддерживает другие формы обслуживания вроде агентства «Вандерленд». А возможно, и улучшает предполагаемые результаты опросов общественного мнения — за отдельную плату, конечно.

Мы продолжали смотреть, и вот на экране снова появился Олсоп, рассуждающий по поводу покушения на губернатора. Крупные надписи убеждали нас доверять ему, голосовать за него, любить его. А потом брюнетка с прекрасной фигурой и в минимальной одежде обняла его и поцеловала в щеку.

Совсем другая картина сопровождала Слоана, когда пришла его очередь давать интервью. Видимо, они черпали вдохновение в образцах древних политических карикатур. Сам образ Слоана остался неизменным, но из него выделилось второе «я», нечто вроде персонифицированной совести. Оно съежилось, устроилось на правом плече своего хозяина и начало давать советы.

Но съежилось оно не очень сильно, и советы его не отличались добротой. Потом оно переместилось на левую сторону и трансформировалось в дьяволоподобного, но вполне узнаваемого Слоана. Почему-то у него оказалась сумка, и из этой сумки оно вытащило мертвого младенца с синей кожей и плотно сомкнутыми веками. От души смеясь, второе я Слоана перекинуло младенца через плечо и полезло в сумку за чемто еще.

Джанет протянула руку, и экран погас.

— Мне кажется, мы выдели уже вполне достаточно, не так ли? — Выглядела она как-то не очень хорошо.

— Да, пожалуй. — Меня тоже слегка подташнивало. — Синеватый младенец был синтезирован очень реалистично.

Теперь я понимал, почему ощущал смутную симпатию к Олсопу, хотя на пресс-конференции Слоан произвел на меня гораздо большее впечатление. Стало также ясно, и чем вызваны задержки при трансляции некоторых репортажей.

Впечатление было такое, словно я смотрел на двойную картинку — вроде той, на которой изображена старая и молодая женщина — и внезапно увидел ее совсем по-другому. Как по волшебству, разрозненные кусочки слились в единое целое, и мне было совершенно невдомек, как я мог не видеть этого раньше.

— Не убить ли нам одним выстрелом двух зайцев сразу? — задумчиво спросил я. — Скопируем все это и приготовим экстренный выпуск.

Джанет ухмыльнулась:

— Давайте. Если никто не видел, как мы вошли, то это место не более опасно, чем любое другое.

Мы лихорадочно начали готовить наш собственный репортаж, используя при этом синтезатор речи. Зрителям будет, над чем подумать помимо модной одежды и продуктов к завтраку.