Число зверя

— Ну, что о нынешней молодежи можно сказать? Не по — божески они живут. Вечно бабы и мужики всякие, разряженные и на иностранных машинах, вокруг нее крутились. И сама она ходила, словно кукла, размалеванная. А, так, добрая была. Моему старику, он ей иногда помогал то кран отремонтировать, то шкафчик повесить, всегда, как встретит, на похмелку давала. Что еще про нее расскажешь, я к ней под юбку не лазила. Жили как обычные соседи на одной лестничной клетке: “здравствуйте и до свидания”.

— А сегодня ночью, вы не слышали у нее в квартире какого‑нибудь шума, звуков борьбы?

— Нет, ничего такого.

— М — да, — задумчиво произнес Григорьев, — никаких следов борьбы, похоже, она его знала и сама впустила его.

Сидевший рядом с ним Сергей Николаев, следователь строго настрого запретил ему расхаживать по квартире и к чему‑нибудь прикасаться, еще раз оглядел комнату в которой они сидели. Обставлена она была богато, но без всякого вкуса. На стене висела яркая картина в дорогой позолоченной раме, рядом с ней — африканские маски и большая фотография обнаженной натуры, похоже, самой хозяйки. Шикарная антикварная ваза соседствовала с огромными, явно “самопальными”, каминными часами в стиле “второго рококо”, тут же стояла современная аудио и видио аппаратура. Через открытую дверь спальни, где сейчас снимал со вспышкой фотограф, была видна огромная кровать, над которой нависал зеркальный потолок. Дополняли все это яркие, кричащие обои. Как здесь можно жить? Судя по всему, хозяйка квартиры была не совсем устойчивой в психическом плане личностью и хватала, как акула, все, что ей в данный момент приглянется, не особо заботясь подходит ли это к остальной обстановке.

К следователю подошел один из помощников.

— Константин Александрович, нашли два бокала с остатками вина.

— Отпечатки пальцев есть? — спросил следователь.

— Один, смазанный. Их кто‑то протер.

— Возьмите с собой, возможно эксперты обнаружат на их стенках следы слюны. По ней определим группу крови.

В квартире вдруг резко зазвонил молчавший до сих пор телефон. Находящиеся в комнате сотрудники милиции перестали рыться в шкафах и ящиках покойной и, как один, посмотрели на Григорьева.

— Олег, — кивнул старший следователь находившемуся ближе всех к двери сотруднику, — давай, быстро к соседям, узнай, откуда звонят.

— Есть, — кивнул тот и выскочил из комнаты.

Следователь осторожно поднял трубку.

— Алло.

— Позовите, пожалуйста, Ларису, — попросил женский голос в трубке.

— А кто ее спрашивает? — Поинтересовался Григорьев.

— Скажите, что это Марина.

— Вы ее подруга?

— Да.

— Подождите минутку, пожалуйста, — сказал Григорьев в трубку и приложил палец к губам.

Но это было лишнее, в комнате и без того была мертвая тишина, никто даже не делал попытки пошевелиться. На пороге вырос посланный к соседям сотрудник и поднял большой палец вверх.

— Алло, вы меня слушаете? Она не может подойти. Вы не могли бы назвать себя полностью?

— Пожалуйста, Федорова Марина Михайловна. Что‑нибудь случилось?

— Вы можете подъехать сюда?

— А кто со мной говорит?

— Моя фамилия Григорьев. Я сотрудник прокуратуры. Приезжайте, это очень важно.

***

Марина положила трубку, сняла с вешалки плащ и накинула его поверх платья, в котором выступала на сцене.

— Марина Михайловна, вы куда? — спросила Анна.

— Мне нужно срочно уйти, — обернулась уже возле дверей Марина.

— А как же второе отделение? Что мне сказать Смирнову?

— Придумай сама, — Марина открыла дверь и быстро вышла.

Анна удивленно посмотрела ей вслед и пожала плечами.

Через минуту дверь вновь распахнулась и в гримерную влетел Станислав Семенович.

— Куда это она? Пронеслась мимо меня, я даже не успел ее остановить.

— Не знаю, — пожала плечами Анна. — Сказала, что ей нужно срочно уйти.

— Нет, точно, эти артисты меня в гроб загонят! — вновь схватился за голову Станислав Семенович.

***

Владимир Коровьев обошел вокруг здания бойлерной и, наконец, нашел железную дверь с небольшим, забранным решеткой, стеклянным окошком. Владимир несколько раз нажал на кнопку звонка и стал ждать. Минуты через две окошко приоткрылось и грубый, прокуренный голос спросил:

— Чего надо?

— Здравствуйте, — Коровьев достал служебное удостоверение. — Я хотел бы задать вам несколько вопросов.

Дверь распахнулась и на пороге появился пожилой небритый мужчина в засаленной меховой безрукавке.

— Да, я вас слушаю.

— Вы не скажете, кто сегодня ночью у вас дежурил?

— Сегодня? — Мужчина перебросил из одной руки в другую большой разводной ключ. — Я. У нас дежурства — сутки через трое. Через два часа сменяюсь.

— Вы не заметили во время ночного дежурства чего‑нибудь подозрительного или странного?

— Не понял, — удивленно посмотрел на следователя мужчина.

— Дело в том, что сегодня ночью, в доме напротив, произошло преступление. Мы, в поисках свидетелей, опрашиваем жителей близлежащих домов и тех, кто мог что‑либо видеть.

— Понятно, — дежурный по бойлерной на мгновение задумался. — Да, вроде, ничего такого. Хотя…

— Ну, ну, — почувствовав след, “сделал стойку” Владимир, — продолжайте.