Число зверя, или Лейтенант дьявола

- Мон шер, мон шер! Как же можно быть таким недогадливым? Я назвал тебе одно из условий правильной игры в жизнь: не давай заглянуть в свои карты. А ты засветился сразу, едва вошёл в комнату, - и видя, что новичок по-прежнему ничего не понимает, в сердцах рявкнул: - Да у тебя всё на лбу написано!!!

Новичок вздрогнул, бросился к озеру, присел у кромки воды на корточки и принялся разглядывать своё отражение. От этого занятия его оторвал насмешливый вопрос старичка:

- Неужели ты не знаешь собственный лоб, как свои пять пальцев? Уж его-то ты должен, кажется, знать а фон!

Дед Гаврош откровенно забавлялся недоумением новичка.

- Послушай меня внимательно, мон женераль: какие отметины есть у тебя на лбу?

Новичок быстро провёл там рукой, охнул и сказал:

- Конечно шрамы! А я думал...

- Неважно, что именно ты думал. Сколько их?

- Шесть. Но какое это имеет...

- Имеет, - Дед Гаврош глубоко вздохнул, подивившись непонятливости юноши. - Мон шер, мон шер! Итак, у тебя шесть шрамов на лбу, которые появились, насколько я знаю, во время родов...

Новичок плюнул в воду и прорычал:

- Так это Даня, сука болтливая, тебе рассказала?!

- Даня, Даня, - спокойно подтвердил старичок. - Но не кипятись, она поведала лишь подробности их появления, а больше мне ничего и не нужно. Ведь шрамы твои видны невооружённым глазом. Ты же их не прячешь! Далее. Я сказал про твои пять пальцев. А ну-ка, Цыган, признавайся, что за шрам у тебя на ребре правой ладони? Давай, похвастайся.

Новичок с шумом втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

- Ладно, дед, я вижу, эта паскуда всё разболтала. Поэтому не буду морочить тебе голову и скажу заодно и про ногу: да, я родился дважды шестипалым. Но если я доберусь до Дани, я ей!.. - и новичок погрозил кулаком озеру.

- Это хорошо, что ты не желаешь морочить мне голову, мон женераль, это, можно сказать, бон тон, это я одобряю, - Дед Гаврош довольно потёр руки. Правда, Даня мне сказала лишь про шрам на стопе, потому что на ребре ладони он хоть и маленький, но всё же заметный. Тем более, глаз у меня намётанный, и я знаю, что и где искать...

Дед Гаврош крякнул.

- Значит, вот так ты и засветил свои карты, мон шер. Потому что едва я увидел шрамы на твоём лбу и руке, то сразу же предположил и про ногу, оставалось лишь убедиться...

- Да при чём здесь шрамы эти?! - вспылил наконец новичок. - И чего ты к ним прицепился, ума не приложу! И Даня тоже вот...

Окончание фразы застряло у него в горле. Он наконец понял!!! Вновь открыв "Откровение", внимательно перечитал стихи. Дед Гаврош между тем говорил:

- Правильно, мон женераль. И он сделает то, что всем положено будет начертание на правую руку их и на чело их. А поскольку проклятый Иоанн Богослов откровенничал в весьма отдалённые времена, - старичок плюнул, - да ещё разговаривал на арамейском, молился на древнееврейском, а все свои видения записывал по-гречески, легко предположить, что в оригинале книги, перевод которой ты держишь, вместо слово "рука" должно стоять более общее "конечность", которое попросту потерялось из-за языковой неразберихи. И вот как раз ты, мон шер, получил ещё в материнской утробе по шести пальцев на правую руку и правую ногу, а также шесть отметин на лоб при появлении из упомянутой утробы на свет. Иными словами, ты помечен тремя шестёрками от рождения. А каково число зверя?

- Шестьсот шестьдесят шесть, - прошептал новичок.

- Браво! - Дед Гаврош захлопал в ладоши. Однако всё услышанное никак не укладывалось в голове новичка, не вмещалось в привычный круг явлений. Поэтому он переспросил:

- Так что, я - это зверь?

Старикашка едва не упал с соснового ствола, замахал руками и зашипел:

- Что ты, что ты, мон женераль! Ни в коем случае. В утробе ты не имел полного числа зверя, а всего лишь две шестёрки. Кроме того, у тебя нет имени зверя. Так что есть птицы и поважнее тебя. Но ты, сан дут, значительная персона. Мой генерал... - последние слова Дед Гаврош произнёс с совершеннейшей почтительностью, встал и отвесил юноше глубокий поклон.

- Генерал!.. - удивление, гордость и радость объяли новичка одновременно. Он и сам не знал, откуда, из каких потаённых глубин его естества всплыли вдруг эти чувства. Казалось, они только и ждали момента, чтобы овладеть им безраздельно...

- Уи, мон женераль, - старичок поклонился вторично. - Но учти... те... учтите, что ваши опрометчивые слова, сравнивающие вашу персону с нашим вождём, должны быть навсегда и безусловно забыты. Учтите, у нас с иерархией и дисциплиной строго. Оч-чень строго, мон шер!

Новичка поразил не столько переход старикашки в обращении к нему на почтительное "вы", сколько упоминание о множественном числе слуг зверя. Тут лицо юноши просияло, он медленно поднял руку с вытянутым вперёд указательным пальцем и направив его на лоб старичка, приказал строгим начальственным тоном:

- А ну-ка, дедуля, покажь!