Числовой код бессмертия

— Но ведь всегда могли, другие-то свои романы дописывали. В чем же сейчас загвоздка? Какие вам еще нужны условия? Вот вы здесь, у меня, в моем доме, я перед вами, — раздраженно проговорил Василий. — Что еще для вас сделать?

— Нет, ну он совсем охренел! — возмутился Артур. — Создается ощущение, что вы прямо какой-то благодетель Ивана. Вы пытались организовать похищение, которое, кстати сказать, ни черта у вас не получилось, а сейчас еще права качаете. Что еще для вас сделать?! А что вы сделали-то?

— Я — главный герой его романа, — гордо произнес Василий. Мне стало не по себе. — Мы с Вячеславом, вторым его героем, нашли эту рукопись. А вы вообще помолчали бы, вас в этом романе нет. Я собрал о нем, — он бесцеремонно ткнул в меня пальцем, — всю информацию, целое досье получилось, а вы ни черта не смогли узнать, даже адресом паршивым не разжились.

— И что же вы такого обо мне узнали? — спросил я с невинным видом — разговор вошел в нужную мне колею, сам по себе, без моего участия.

— Все узнал! — Василий покивал головой с таким видом, будто собранная им информация — компромат, которым он собирается меня шантажировать. — Вы написали двадцать три романа и семь рассказов.

— Ну и что? Это любой может узнать, войдя в Интернет.

— Да уж! — Артур издевательски рассмеялся. — И это вся ваша информация?

— Все ваши произведения написаны от первого лица, ни у одного из героев нет имени.

— Это преступление?

— Не преступление. Но вот вопрос: почему? Так никто, кроме вас, не пишет.

— Ну, не знаю, манера у меня такая, — с напускным равнодушием сказал я.

— Даже когда они уже умерли, ваши герои, все равно идут от первого лица. Как можно о себе сказать: я умер? Ерунда какая-то!

— Не нравится, не читали бы, — обиженно проговорил я, хоть никакой обиды не чувствовал. — Никто вас не заставлял.

— Дело не в этом. — Василий поднялся, налил себе «Амаретто» в чистую рюмку, залпом выпил. Вид у него теперь был потерянный, обвинительное настроение пропало. — Хотите? — спохватился он.

— Нет, — отказались мы с Артуром.

— И дело даже не в том, что они ведь потом действительно умерли, а умерли именно так, как вы описали.

— Это случалось редко. Я имею в виду смерть героев. Они редко погибали.

— Ну, это как сказать! Семь человек, и восьмой, как сегодня узналось, Вячеслав.

— Смерть Вячеслава я не писал.

— Значит, еще напишете.

— Постфактум. Это не в счет.

— Вы увидели, как все произошло, стали свидетелем его гибели. Увидели то, что произошло полгода назад. Ясновидящий чертов! — зло бросил он и замолчал надолго. — Но я вас не обвиняю, — заговорил он опять, но совсем другим тоном. — Я просто хочу узнать… Теперь ваш герой — я. Имею я право знать?..

— Что вы хотите узнать? Шифр? Да объясняю же вам, что не знаю!

— Шифр… — Василий в задумчивости, глядя куда-то мимо меня, постучал ладонью по столу. — Да, шифр узнать мне очень хотелось, ради него я на многое мог бы пойти еще вчера, но сегодня, после того как пережил заново ту страшную для меня ситуацию… Вы понимаете, о чем я? После того, в конце концов, как оказался здесь… Шифр отошел на задний план. Нет, не это сейчас меня интересует. Другое, совсем другое… — Он снова наполнил рюмку и выпил. — Семеро ваших погибших героев оказались реальными людьми. На каждого из них я тоже собрал своего рода досье. То есть не я, мне пришлось нанять частного детектива, но это все равно. Так вот, в других ваших романах они тоже действовали, эти же самые люди. Только судьба их сложилась иначе — у кого-то не вполне счастливо, у кого-то наоборот, но все они остались живы. И, что интересно, ситуации, в которых они оказывались, в действительности должны были произойти, но в силу определенных обстоятельств не произошли. В романе «Спасение» ваша героиня опаздывает на поезд, потому что ее задерживает склочная соседка. Поезд терпит крушение, все, кто был в том вагоне, в котором должна была ехать она, гибнут. Другая ваша героиня, из романа «Ночь», очень похожая на эту, гибнет в поезде. А теперь слушайте внимательно: реальная женщина, ее прототип, погибла именно так. Склочная соседка, кстати, тоже имела место быть в реальности, но за три месяца до этого женщина, Вероника Кускова, переехала на другую квартиру. В романе «Серебряная вода» мы опять ее встречаем. На первый взгляд она совсем не похожа на тех — известная журналистка, мать троих детей, любящий муж и полное благополучие. Первая, продавец в книжном киоске, не замужем. Вторая — тренер по художественной гимнастике, тоже одинока и бездетна. Реальная Вероника Кускова в детстве занималась художественной гимнастикой, ушла с журфака на втором курсе из-за несчастной любви, с семейной жизнью у нее так и не сложилось. Вы знали ее, я имею в виду, настоящую Веронику Кускову?

— Нет, не знал.

— Знали! Как и всех остальных своих прото-типов.

— Да нет у меня никаких прототипов. И вообще, не понимаю, к чему вы клоните.

Я изобразил возмущение, я даже театрально притопнул ногой, но вдруг понял, что он прав. У всех трех моих героинь было одно лицо — лицо реальной женщины, которую я когда-то знал. Когда? Не помню. Давно.