Числовой код бессмертия

— Не стоит. — Мужчина опять неуверенно улыбнулся. И тут Александр Иванович заметил, что правый карман его пальто тревожно и опасно оттопыривается. Вошедший перехватил его взгляд, усмехнулся уже без всякой робости и с каким-то пока непонятным значением назвал ряд цифр.

Сегодняшнее число, месяц, год — вот что означали эти цифры, догадался Александр Иванович, спустя минуту, — дата его смерти. А в следующий момент понял, что разговор между ним и этим человеком ведется по-итальянски. С момента его прихода ни слова не было сказано по-русски. То, что это Дамианос, а в кармане у него нож, стало совершенно очевидно, но Александр Иванович продолжал на что-то надеяться. Нервно рассмеявшись, он опять указал на пальто своего гостя и предложил раздеться, но тот решительно отказался.

Так вот откуда взялся нож, подумал Александр Иванович, его принес с собой Дамианос. Но как же ему удалось пронести его в самолет? Или приобрел здесь? Потому и задержался?

Они прошли в комнату. Дамианос хотел задернуть шторы, но, сообразив, что пятый этаж, и с улицы не видно, что делается в комнате, передумал. Солнце налилось оранжевым соком, раздулось и превратилось в неприятный жирный шар. При ярком свете лицо Дамианоса выглядело старым. Взгляд его окончательно утратил неуверенность, теперь он смотрел на Александра Ивановича точно так, как в снах — с ненавистью и страхом. Чего он боится, если нож у него, и, значит, сила на его стороне?

— Присаживайтесь, — Александр Иванович кивнул на кресло, делая вид, что ничего страшного не происходит.

— И это тоже не стоит. — Дамианос усмехнулся. — Не будем терять времени. Вы ведь понимаете, зачем я пришел?

Ну, еще бы не понимать! Вот только понять бы, чего он все-таки боится. Взгляд Дамианоса соскользнул и забегал по комнате.

— Конечно, понимаю, — изо всех сил сдерживаясь, чтобы не сорваться и не закричать, спокойно проговорил Александр Иванович. — Вы пришли меня убить.

— Убить? — Дамианос поморщился. — Не стоит так ставить вопрос. Я пришел, чтобы положить конец. Я ведь и сам, в известной степени, приговоренный.

Приговоренный… Нет, он убийца — убийца Числа. Потому что зачатие уже совершилось. Он хочет разрушить то, что ему не принадлежит.

Дамианос — безумная сторона души Пифагора. Но он, Александр, вторая его сторона, та, что жаждет гармонии. Значит, он должен спасти Число. Узнать его и…

— Последнее предсмертное желание, — проговорил Александр Иванович по возможности мягко, усыпляя бдительность, и исподтишка поймал взгляд Дамианоса.

— Нет! — категорически отказал тот.

— Но вы ведь не знаете, о чем пойдет речь.

— Знаю. Вы его не получите! Его вообще нельзя произносить вслух.

— Значит, вы понимаете, что я не знаю Числа? Чем же тогда я опасен? — Усыпить бдительность, отвлечь разговором, не отрывать взгляда от его глаз и незаметно к нему приближаться — медленно, шаг за шагом.

Солнце слепило глаза, с улицы доносились живые, реальные звуки — все это делало ситуацию совсем нереальной, неправдоподобной. Это просто очередной сон, сказал себе Александр Иванович, осторожно приближаясь к Дамианосу. Ведь не может же этот итальянский грек так просто взять и убить его.

— Вы знаете все, чтобы самостоятельно его вычислить, весь расклад.

— Нет, я не смогу! Я очень не силен в мате-матике!

— Это не имеет никакого значения, поскольку вы и я — одно целое.

— Но почему, почему вы от него отреклись? Ведь вы ему посвятили всю свою жизнь. — Александр Иванович сделал последний шаг, обхватил Дамианоса руками за плечи, развернул к себе. Но тот угадал его уловку, улыбнулся проницательно и зажмурился.

— По глазам хотите прочитать? Не стоит, вы и так знаете достаточно. К сожалению, весь ход моих вычислений у вас в голове. — Улыбка его зазмеилась, как улицы Кротона, он резко вывернулся, быстрым движением достал нож из кармана.

Александр Иванович отскочил в сторону, попытался убежать. Ноги заскользили по паркету, жуткая боль пронзила, казалось, все тело. Он упал на спину, Дамианос склонился над ним. Теперь в его глазах были только горечь и сожаление.

— Прощай, брат, — проникновенно произнес он и вышел из комнаты. Дверь тихо, почти бесшумно закрылась.

Александр Иванович хотел приподняться, но не смог. Пифагор в обгорелых одеждах вышел из хижины и неслышной, призрачной походкой прошел мимо, в сторону Кротона, туда, где все еще бушевал пожар. Эту схватку они проиграли.

* * *