— Да заканчивай, Хрыпа. Будь сам. Удач тебе. И это, слышь… Скажи пацанам, пусть как положено участки оформят, особенно кто вдоль берега. Пригодится, отвечаю! Вот, Хрыпа, на еще… Да держи ты, не ломайся. Посидите там с парнями, накатите разок за мою удачу, ништяк? Все, давай!
Ялик отвалил от Ялтинского пирса, беря курс на Атеццу. У Естонбульских контрабандистов случился выгодный фрахт — дать небольшого крюка аж за пару золотых. Человек сначала немного нервничал, держа руку в кармане, но через пару часов, пометав с веселыми загорелыми ифритами кости на бочонке, успокоился и высадился в Левадии с явной досадой на скоротечность круиза.
Глава одиннадцатая, в которой наш герой дискутирует о политике и пытается обналичиться, а затем едет страну пива и колбасы, где перед ним внезапно разворачиваются такие перспективы, такие! Не хуже, чем у Бобика. Анекдот знаешь про Бобика и перспективы?
— Ифраим, вы таки все равно не правы, шо вы брызгаитя пеной! Бриан — голова, чего я совсем не могу сказать за вас, хоть вы сегодня и ставите!
— А я говорю — обломается-куды-ему-дечся! Скорее таки отменят порто-франко, чем с вашего дракона будет хоть на шыкель проку, я вам уверяю!
— Ну шо с вами делать, старый вы и упрямый шабес-гой… Давайте что ли уже спросим у свежей головы, а, Цыперович?… Молодой человек!
— Постойте, Шмозес, а не сдаеться ли вам, шо он таки здорово походит на тех краснорожих кацапов с Молдаванки? Не наживем ли мы с его цорэс замест экспертизы?..
— Да-да, вы, молодой человек! Не согласитесь ли вы поработать устами младенца и рассудить-таки двух старых мэшугене? Отлично, забирайте свое пиво и присаживайтесь…
— Мосье Бабель, когда вы говорите за мэшугене на всю пивную, говорите таки за себя одного… Как ваше имя, молодой человек? Марат Бугульма? С Сяйны, говорите? Понял — из Шланг-Пхая, на прошлой неделе, на семитысячнике «Фрик Гад пол-Лада»! Как там, Фолку Вагсену случайно не нужно полдюжины попутных мест на Шмальтерку?
— Цыперович, уймитесь, я вам умоляю, что вы постоянно лезете везде за копеецкой… Юноша, этот неугомонный старик отзывается как Ифраим Цыперович, а что он фрахтовый агент, вы, похоже, уже себе поняли. Я Шмозес Бабель, и работаю немножко каустической содой. Вы, конечно, в курсе за последние майсыс за дракона Сякаева? Бриан таки выгнал его с Гландона…
— Мосье Бабель, простите, я совсем ничего не понимаю — какой дракон, какой Бриар, кто кого выгнал?
— Ну-у-у, молодой человек… Не дело молодому человеку увлекаться политикой, но не настолько же… Бриан — врумьер Ганглии, вы не знали?
— Это типа нашего Присиделта?
— Ну… Как вам сказать. Скорее, наш Присиделт типа Бриана, но я не сказал бы, что б так уж совсем…
— У того денег побольше?
— Хм… Юноша, а вы зрите в корень, да… Не совсем у него, но что побольше, то побольше. Ну, за дракона Сякаева вы уж знаете?
— Слышал. Это не он воровал в Духистане скот и как-то сжег несколько подвод с оркскими призывниками?
— Ну-у, юноша, как-то вы теденциозно сформулировали, я б даже сказал, проимперски как-то… Но, в принципе, да. Да. Хотя, конечно, имела место национально-освободительная борьба и некоторые моменты ее финансирования, вот. Вот так. Цыперович, встревайте уже, а то подавитесь рачками.
— Молодой человек, этот старый поц пытается таки спросить у вас — может ли быть истолкован как антишемитская выходка тот факт, шо Ганглийский враламент не обязал его к уплате компенсации?
— Кого? Бриана или дракона? И кому компенсация?
— Юноша, вы невозможны. Что можно взять с дракона и при чем здесь Бриан?! А компенсация должна быть выплачена народу, кому же еще…
— Бабель, я говорил, говорил вам за Молдаванку, а вы таки меня не слушали, глупый старик! «Дракона»! А кто его ожесточил его душу отсутствием демократии, кто выгнал его из оккупированного дома и привел в нервное расстройство? Бриан?! Или он сам сделал себе всех этих грубостей? Нет, он убьет меня заживо, этот юноша! Сейчас он еще спросит «а какому народу»!