Чистая душа

Пока Сания одевалась, на ее столе зазвонил телефон. Как раз в эту минуту в двери показались рыжие, с проседью усы и коричневый малахай Гарипова.

— Ладно, пускай звонит. Пошли!

Но Сания уже взяла трубку.

— Да, я… Саляхетдинова? Не помню… Гашия?.. Да, да, знаю Гашию… Поймали?.. Да, их двое, она и дочь. Должно быть, две карточки… Сколько?.. Да, в одном дворе. Она у нас дворником… Ладно, отпустите ее… Знаю, знаю, до свидания.

5

После случая с валенками Гашия насторожилась. Гневное предупреждение Сании подействовало на нее.

«Беда! Если узнает про мои дела, не посчитается, что соседка… Она настоящая коммунистка, опасный человек».

Даже решила зайти к Сании, чтобы убедиться, что та ее простила.

— Ты, наверно, очень рассердилась тогда на меня, Сания-голубушка, — сказала она. — Да, сунулась я по темноте своей в грязные дела, могла ведь загубить свою голову. Спасибо, что ты научила уму-разуму. Теперь — боже сохрани! Теперь — все!

Санию тронули эти уверения: «Вот ведь понял человек, когда сказали ему по-хорошему…»

После этого отношения между ними опять наладились. Гашия, как и прежде, стала помогать ей в домашнем хозяйстве.

Однажды она вызвалась сходить в хлебный магазин.

— Зачем тебе самой ходить в очереди мучиться? Давайте ваши карточки, я принесу.

— Дадут ли на чужие карточки?

— Отчего не дать? Продавщица меня знает! Давайте, давайте…

И она быстро обернулась, получив хлеб на все карточки. С тех пор жильцы стали часто поручать ей получение хлеба.

Однажды Гашии пришла в голову мысль: а почему бы не прикупить одну карточку? Гашия знала тайны базара: карточками торговали возле уборных и за лабазами. Она договорилась с каким-то багроволицым инвалидом на деревянной ноге, и через некоторое время у нее в кармане была еще одна хлебная карточка.

Правда, когда Гашия вспоминала предупреждение Сании, на душе у нее было неспокойно. Однако скоро придумала себе оправдание: «Я же не ворую: и карточки и хлеб покупаю на свои деньги».

И вскоре к этой карточке прибавилась еще одна, А там еще и еще…

Цена простого ржаного хлеба на базаре была очень высокой. Гашия стала обменивать появившиеся излишки на мясо.

Наладив продовольственные дела, Гашия стала думать об одежде, о нарядах. На ржаном хлебушке нынче можно справить дочери приданое. Кто ее осудит за это?..

Разумеется, Гашия действовала осторожно. Хлеб она покупала в разных магазинах и никогда не брала с собой все карточки, даже если шла к самым надежным из знакомых продавщиц.

Не приходилось ей и в очередях стоять, — всегда оказывались приятельницы, и она, затесавшись между ними, умела быстро получить хлеб.

Но однажды Гашия попала в трудное положение.

Когда она подошла к прилавку и ей стали отвешивать хлеб, подошла какая-то русская женщина:

— Гражданка, вы на сколько человек берете? Покажите ваши карточки.

У Гашии екнуло сердце. Она сразу почувствовала, что вопрос задан не зря. Однако, чтобы не выдать себя, не спеша обернулась. Перед ней стояла незнакомая пожилая женщина в белом вязаном платке.

— А зачем тебе мои карточки? Какое тебе дело?

— Извините, я депутат горсовета. Вот мой депутатский билет. Проверяем, нет ли в хлеботорговле непорядков, нет ли обмана.

— Почему спрашиваешь только у меня?

— Не только у вас.

— Вон у той не спросили. И у этой тоже.

— Я их знаю, — спокойно ответила депутатка.

Гашия не потеряла спокойствия:

— Я это… сегодня беру на три карточки. Одна не моя.

— Врет она, врет! — крикнул кто-то сзади.

— Чья же?

Гашия про себя уже успела приготовить ответ.

— Деда Фахри, — сказала она.

— Ладно, получайте.

Вместе с Гашией депутатка вышла на улицу.

— Зайдемте на минутку в управление милиции.

— Зачем я пойду в милицию? Разве я украла что-нибудь? — закричала Гашия.

Однако вежливое спокойствие женщины заставило ее подчиниться.

— Ну что ж, идемте. Только меня дома дела ждут, некогда мне.

В управлении милиции ее долго не задержали. Записали имя, фамилию. Расспросили, кто такой дед Фахри, где он живет. Гашия не могла назвать номер дома. И принялась тараторить:

— Да что это вы?! Я сводила бы и показала бы вам сама, да ведь очень далеко живет. Меня все знают. Вон Ибрагимова знает меня. Она и деда Фахри знает…

— Какая Ибрагимова?

— Как — какая Ибрагимова! Сания! Неужели не знаете! Председатель горсовета, зам. Я и для нее получала хлеб. И для жены Губернаторова, мы вместе живем. В одном доме. Пожалуйста, спросите, она вам скажет. Вон телефон у вас, позвоните и спросите у Ибрагимовой…

И телефон действительно спас Гашию от беды.

Поговорив с Санией, милиционер отпустил Гашию. Даже извинился.

Но Гашия не успокоилась. Боже упаси, начнут доискиваться да привязываться: дескать, зачем ты носишь хлеб деду Фахри, кто он тебе такой?..

И Гашия отправилась в нижнюю часть города, навестить старика.

6