Чистая душа

Видно, майор о ее ответе рассказал другим, и некрасивые слухи дошли до командира дивизии. А в вопросах морали он был человеком крутым, беспощадным — безнравственных, развращенных людей просто не терпел. И вдруг слухи о нем самом…

Возмущенный, он вызвал Фардану.

Когда Фардане сказали, что ее вызывает генерал, она сначала растерялась. «А что, если я приглянулась самому? — подумала она. — Боже, сохрани меня от генеральской любви…» Но, по правде, испугалась она не очень — мол, если надо, и генералу сумею дать отпор.

Но у генерала она растерялась по-настоящему. Фардана, которая ни перед одним мужчиной не терялась, сникла, стала похожей на побитого щенка, едва увидела сивые генеральские усы и его страшно злые глаза, едва услышала его первые слова. Она склонила вспыхнувшее жарким пламенем лицо и долго не могла поднять глаза на генерала.

Собираясь идти по вызову. Фардана узнала у опытных людей, как ей следует войти к генералу, как доложить о себе, как держаться. Но генерал на все это не обратил ровно никакого внимания, а сразу же прямо и бесцеремонно спросил:

— Кто ты? И кому ты говорила, что ты генеральская «пепеже»?

По этому вопросу, заданному резким и злым голосом, Фардана поняла, как выглядит она в глазах генерала. Она — не красивая девушка, не медсестра, достойная внимания, а самый недостойный, самый негодный, совершивший воинское преступление солдат. Она обвиняется в клевете на генерала! И это ведь почти правда! Как объяснить, как доказать, что это совсем не так, что в данном случае все дело в этом «почти», а не во всем остальном? Выход один — признаться, как было все на самом деле, и просить прощения…

Призвав на помощь всю силу воли, Фардана подняла голову, посмотрела на генерала ничего не видящими от испуга и смущения глазами и еле слышно, жалким голосом, произнесла:

— Товарищ генерал, простите… Когда я говорила это…

— Значит, ты и в самом деле это сказала?

— Сказала, товарищ генерал. Только вы, пожалуйста, меня…

Генерал не дал ей договорить. До сих пор он еще сомневался в правдивости слухов, думал, что какая-то медсестра не могла дойти до такого бесстыдства…

— Значит, ты явилась в дивизию с дурными целями? Значит (генерал хотел сказать: «гордясь своей красотой», но, подумав, что испорченная, развращенная женщина использует и это, сказал по-другому)… Значит, считая себя красавицей, ты явилась сюда развращать командиров и клеветать на высший комсостав?..

Эти жестокие и несправедливые слова больно задели Фардану. Здесь-то и показала свою силу ее незапятнанная душа — она возмутилась и восстала против грозного генерала. В глазах Фарданы вспыхнули огоньки, она выпрямилась и уже смело посмотрела в глаза разъяренного генерала.

— Товарищ генерал! Вы сначала прочитайте мораль своим офицерам!..

Голос ее прозвучал твердо и требовательно.

Генерал, который привык сам предъявлять требования и приказывать, обычно не встречая сопротивления, в первое мгновение буквально оторопел. Но быстро пришел в себя и еще более жестко, с угрозой произнес только одно слово:

— Что-о-о?!

Однако Фардана не думала отступать.

— Я никому не позволю пятнать мою честь! — побледнев, возмущенно проговорила она. — Да, я виновата, — не подумав, сказала слово, бросившее тень на ваше имя. И за это прошу у вас извинения. Но если бы вы узнали, что вынудило меня так поступить, может быть, вы и простили бы меня. А вы даже не хотите меня выслушать… Я только попыталась защититься вашим именем, а вы, не разобравшись ни в чем, тоже, как и некоторые другие, оскорбляете меня…

Догадавшись о том, что произошло, генерал успокоился. Но голос его по-прежнему оставался строгим.

— Я вас слушаю…

И Фардана рассказала ему все без утайки, раскрыла свою душу.

— А некоторые офицеры думают, что я приехала сюда в поисках мужского общества, — закончила она.

Генерал долго молчал.

— Может, вы хотите вернуться в тыл, к любимому человеку? — наконец участливо спросил он.

— Нет, — твердо ответила Фардана. — Я еще по-настоящему и не видела фронта, не оказывала во время боя помощи раненым. Я хочу вернуться домой с победой… И вместе со всей армией.

Командир дивизии задумался. Фардана терпеливо ждала его ответа.

— Вы молодец! — тепло взглянув на Фардану, вдруг сказал генерал. — И если нужно будет, можете и впредь отпугивать ловеласов моим именем. Я вам верю…

И Фардана оправдала доверие генерала. Во время летнего наступления она вынесла на своих плечах, спасла от смерти многих раненых. Не подвела она и в наступательных боях, начавшихся после победы на Волге — не зная страха и усталости, спасала раненых.

Когда на фронте устанавливалась длительная тишина, к Фардане снова и снова приставали с ухаживаниями, но теперь она никого не боялась. А любовь к Карпову была для нее священной. И она боролась за то, чтобы возвратиться, не расплескав и сохранив в чистоте это дорогое ей чувство.

14

И к Камилю теперь она пришла без всяких опасений. Камиль был для нее дорогим земляком, другом, родным братом. Точно так принял ее и Камиль. Они бросились друг другу в объятья с самыми чистыми, родственными чувствами, как брат и сестра…