Чистая душа

Гашия увидела в окно идущих к ее дому милиционеров и почуяла неладное. Она заметалась по комнате, не зная, куда спрятать только что принесенную клеенчатую сумку.

Прошла минута, и в дверь постучали. Гашия все же успела куда-то сунуть сумку и взялась за самовар. Как только стук повторился, она вышла в сени со спичками и лучинами в руках.

Вошли два милиционера и Полина Карповна, соседка Гашии, — видимо, в качестве понятого. Женщину в милицейской форме Гашия знала. Эта бледная, с суровым взглядом молодая еще женщина недавно начала работать следователем. Говорили, что она прогнала от себя мужа-пьяницу. «Видать, очень уж зла на пьяниц, коли в милицию пошла работать», — думала Гашия.

Милиционеров Гашия тоже видала. При встрече она здоровалась с ними. И сейчас встретила их приветливо:

— Заходите, заходите!

Однако лица вошедших были непроницаемы. Они не поздоровались с Гашией, а женщина-следователь достала из планшета листок.

— Мы должны произвести в вашей квартире обыск, Вот ордер.

Гашия не хотела легко сдаваться:

— Как же так? Разве я что-нибудь украла, чтобы меня обыскивать? Издеваетесь над честным человеком. Меня ведь все кругом знают. Сама Сания Саматовна знает меня. Спросите у Ибрагимовой, у самого председателя горсовета.

— Зачем? — спокойно сказала женщина-следователь — Ордер подписан прокурором, мы действуем по закону.

Строгое слово «закон» победило. Милиционеры начали обыск.

Проверили все ящики буфета. Когда один из обыскивающих достал дорогой столовый сервиз и начал открывать крышки фарфоровых мисок, Гашия ожидала вопроса: «На какие деньги ты купила это?» Но никто не задал такого вопроса.

Затем обыскивающие принялись за большой сундук. Как только его открыли, в комнате удушливо запахло нафталином. Здесь оказалось с десяток шелковых отрезов, много разных шерстяных тканей, громадные скатерти, байковые одеяла, кружевные покрывала и накидки, несколько пар женских туфель, две пары фетровых валенок, новенькие резиновые боты…

Обыскивающие молчали. Чувствовалось, что они ищут что-то другое, да и сама Гашия догадывалась об этом.

Заставили Гашию отпереть большой чемодан. В нем оказалось много разной одежды. Следовательница стала придираться.

— Откуда у вас столько тканей, столько одежды? — спросила она.

Ответ у Гашии был готов:

— Ну вот еще! У меня ведь дочь на выданье, сами должны понимать. Я всю жизнь копила добро дочери в приданое, отказывала себе в последнем куске.

— Где ваша дочь?

На этот вопрос Гашия ответила с горделивым видом:

— Где же ей быть? Разве станет моя дочь в военное время сидеть дома? В деревню ее послали, помогать колхозу…

Один из милиционеров вытащил из-под кровати небольшой черный чемодан.

— Это не мой, не мой! — закричала Гашия.

— Чей?

— Одной девушки, моей квартирантки.

Милиционер посмотрел на следовательницу. Та подала ему знак не спешить.

— Кто она? Карима Хуснуллина? Где она?

— Не вернулась с работы.

— Пора бы уж вернуться.

— Если пора, придет. Она ведь мне не докладывает. Может, пошла за ребенком.

Чемодан не тронули. Стали искать под подушками и перинами. Затем осмотрели сени. Нашли на полках большие запасы мыла, соли, керосина.

Вернулась Карима с Азатом на руках. Милиционеры спросили про чемодан, но женшина-следователь остановила их.

Она не в первый раз видела Кариму. Следователю, видимо, не хотелось обижать обыском молодую мать, работницу завода. Она ограничилась тем, что спросила Кариму:

— Это ваш чемодан? Ключ от него у вас?

— У меня.

Милиционер посмотрел на следователя и недоуменно пожал плечами: глупо, мол, — обыскать весь дом и оставить неосмотренным чемодан.

Женщина-следователь на мгновение задумалась. Но ей не хотелось менять решение. «Ничего, я ведь знаю, что за человек эта Карима», — успокоила она себя.

Карима с недоумением смотрела на разбросанные повсюду вещи. Гашия, заметив ее взгляд, пожала плечами, как бы говоря: «Я и сама ничего не пойму».

Проснулся и начал кричать Азат. Карима унесла его в боковушку, чтобы покормить.

В это время пришедшие с обыском люди закончили составление акта, заставили расписаться под ним Гашию и вышли. Ей предложили не выезжать из города без разрешения милиции.

— Да куда я денусь? — огрызнулась Гашия. — Сроду никуда не уезжала…

Она вышла проводить до калитки непрошеных гостей.

15

Карима заметила свой чемодан — он стоял посреди комнаты, заваленный всяким старьем.

В чемодане не было ничего, на что могли бы польститься люди. В нем хранились белье Каримы, старые тетради с переписанными песнями и несколько фотокарточек. Среди них самая дорогая — Шакира, Только подарил ее не Шакир: Карима выпросила ее у одной из девушек.

Карима подумала, не рылись ли в ее чемодане, и решила проверить. Открыла замок чемодана, и, к ее удивлению, крышка подпрыгнула кверху.

Карима увидела в своем чемодане туго набитую клеенчатую сумку. Под сумкой лежали нетронутыми ее вещи.