Чистая кровь (СИ)

Мэсс быстро смекнул, что шутка про пулемётчиков скоро обернётся правдой и побежал за Антеем. Проворный и лёгкий он обогнал товарища, взлетел сначала на край позиции, потом в рабочее кресло. Ладони привычно впечатались в скобы огня. Холод под сердцем замер, выжидая.

Дыхание свистело сквозь сжатые зубы, взгляд прорвался сквозь сетку мишени. Платформа качнулась, когда на неё запрыгнул с разгона тяжёловесный Стирворт.

— Рано! — прошипел Мэсс ему или самому себе.

В нём неделимым на порции безумием закипела боевая злость.

— Понял! — тотчас ответил Антей.

Мэсс мысленно улыбнулся.

Крики офицеров рвали горячий воздух. Почти неуправляемая масса солдат зашевелилась, задвигалась, норовя не то ошеломлённо подчиниться, не то сорваться в панику. Не спохватись Стирворт вовремя, сейчас обоих приятелей просто закрутило бы толпой, и не смогли бы они добраться до оружия.

Три атакующие машины шли над деревьями, и хотя мир сейчас замедлился, услужливо позволяя Мэссу разобрать момент на части, надвигались они быстро.

— Края! — сказал Антей.

— Понял!

Он и сам уже сообразил, что нужно стрелять по двум крайним машинам, средняя и так ограничена в маневре.

— Я — левый! — вновь подал голос землянин.

— Ага! — ответил Мэсс и сделал вдох-выдох перед тем, как прижать клавиши пуска.

Два потока огня ударили в знакомые мишени. Вибрацией отдачи Мэсса едва не выбросило из креслица. Он крепче вцепился в скобы и усидел. Наверху празднично засверкали вспышки отражаемых защитой пуль. Мэсс чуть сменил прицел и оскалился, подавая наверх новую порцию огня.

Сверху ответили. Длинная очередь хлестнула почти рядом. Зазвенели рикошеты, но лепестки отражателей выдержали, хотя холод проник под кожу и заледенил кровь. Мэсс яростно бил вверх, стремясь запугать пилотов, заставить их сбить прицел, а то и совсем перестать стрелять в надевших форму ребят, что метались сейчас, не веря в реальность войны, но тупо на ней погибая.

Машины летели над вырубкой, и пули бесполезно скребли защищённое брюхо. Мэсс прекратил огонь, его трясло. Шипел, остывая, металл, система охлаждения, оказывается, работала. Стирворт ругался на своей позиции. Он тоже перестал стрелять. Кто-то палил из автоматов, но это и совсем было бесполезно. Гравилёты прошли над вырубкой, не задержались, хотя могли покружить в почти безопасном небе и втоптать сапогами шквального огня почти всех, кто ещё выжил.

Мэсс огляделся. Убитые плавали в болотной жиже, распуская по воде дорожки вытекающей крови. Кто-то из раненых пытался выползти на настил, но большинство просто надрывно кричало, обезумев от боли, страшась утонуть в мутной воде. Мэсс понимал, что гравилёты с минуты на минуту вернутся, и тем, кто ещё жив, придётся вновь испытать весь ужас воздушной атаки. Стирворт поспешно менял пустые кассеты на полные и глядел на небо, где уже поднимала к зениту горизонт чёрная туча грозы. Мэсс, чувствуя, как от волнения подгибаются колени, выбрался из кресла стрелка и подхватил ближайшую коробку, оказавшуюся неожиданно тяжёлой. Стирворт помог, а то он не сообразил бы, как отдаются замки. Остервенение боя ещё трепало обнажённые нервы, и тело едва подчинялось рассудку. Ладони искали скобы наведения, ступня — педаль подачи.

Стирворт перезарядил оружие и занял своё место. Мэсс последовал его примеру. Он успокоился, увидев перед глазами прицел. К третьему пулемёту пробрался один из офицеров. Судя по тому, как молниеносно он подготовил оружие к бою, приятели могли на него положиться. Стирворт всё оглядывался на ползущую по небу тучу, и Мэсс тоже посмотрел туда. Молнии прожигали опухоль облаков, гром гремел грозно, словно бог войны спешил показать людям, что такое настоящая битва. Стихия волочила набитую влагой тушу, и скоро ливень должен был накрыть испуганных людей завесою короткого мира.

— Давай же, быстрее, — прошептал Мэсс.

Гравилёты успели раньше. Они учли ошибку: зашли теперь со стороны косо глядящего в мир светила и растянулись в цепь, так что Мэсс не сразу сообразил, какая мишень его. Он начал стрелять, точно зная, куда надо попасть, но пули пока сгорали в защите, не причиняя машине вреда и лишь напоминая пилотам, что за тонкой плёнкой силового поля их с нетерпением ждёт смерть. Рядом слаженно били ещё два пулемёта. Сверху тоже стреляли, норовя в первую очередь подавить огневые точки, а потом уже добивать оставшихся в поле зрения людей. Лепестки отражения звенели и выли от попаданий. Грохот стоял в небе, на земле, в голове. Несколько пуль сумели прорваться и шарахнули в броню так, что завопили уже рёбра.

Мэсс перестал ощущать тело и разум. Он весь ушёл в жестокую истину этой игры, бытие свернулось в чёткую воронку прицела. Боль была просто частью безумного мира и не могла его поглотить.