Чистая любовь

– Только имя, – пожала плечами. – Но дело не в имени. А в другом.

Подруга воодушевилась.

– Он странный, – прошептала я.

– Странный? – переспросила она, а я шикнула, заставляя ее не перебивать.

Девушка согласно кивнула. Осмотрелась по сторонам.

– Вчера, когда я закончила с уборкой, он неожиданно появился в квартире. Я как раз с тобой в этот момент говорила. Мы вроде как познакомились, но знаешь, он не смотрел на меня. Все время куда-то в сторону.

– Может он косоглазый? – не удержалась подруга и перебила меня. – Я встречалась как-то раз с таким парнем. У него глаза косили, а мне тогда подумалось, что я ему неприятна, вот и не смотрит на меня. Но это было еще в школе.

Нахмурилась.

– Думаешь, я бы этого не заметила.

Она кисло улыбнулась.

– Я лишь предположила. Так что дальше?

– Да особо и рассказывать нечего, кроме того, что он молчалив, не смотрит в глаза и все время отворачивается. Да я сама хороша, испугалась от его неожиданного появления. Понимаешь, там строгие правила относительно всего, но ты про это не слышала.

Надя быстро кивнула. Вновь.

– И я была уверена, что он не появится, пока я там. Но тут возник словно из ниоткуда.

– А какой он? Красивый? Сколько ему лет?

Да, подругу интересовали несколько иные факты в людях. Если меня заботил их внутренний мир, то девушка легко велась на внешность. Я же лишь раз подвела сама себя, заглядевшись на Даню, но в тот момент меня привлек его мягкий характер и лучезарная улыбка, а то, что он был красив с накаченным телом, разглядела чуть позже. Однако подругу не удалось переубедить.

– Я не знаю, красивый Герман или нет. Симпатичный вроде. Я не рассмотрела.

– То есть не рассмотрела? Ты же его видела и общалась с ним.

– А вот так, – пожала вновь плечами. – Я была слишком смущена и испугана для того, чтобы разглядывать его. Но, кажется, он брюнет, чуть выше меня, на пол головы примерно. И плечи пошире, вот так, – развела руки, показывая размер. Эту деталь во внешности мужчины успела разглядеть, когда коснулась его плеча кулаком. Надеюсь, не больно. – Лет тридцать пять, наверное. Может младше. Я в таких вещах не сильно разбираюсь.

Попыталась припомнить еще отличительные черты, но ничего кроме испачканных манжетов рубашки и пыльной обуви не запомнила. И почему я всегда обращаю внимание не на те детали? Другая бы на моем месте разглядывала бы его лицо, узнала бы цвет его глаз, но я же заметила темные пятна на одежде.

Интересно, с учетом моих предположений и догадок, насколько ему было некомфортно находиться в испачканной одежде? А ведь он даже прошелся по начищенному полу в ботинках. Неужели не заметил этого? Кажется, своим явлением я совсем выбила мужчину из состояния равновесия. Может, поэтому он и молчал, смотрел по сторонам, от того, что чувствовал себя отвратительно в грязной рубашке.

И руку отдернул в тот момент, когда я заметила пятна на ткани. Поморщилась тогда от воспоминаний, сколько раз так пачкала свою одежду, но никак от того, чтобы неприятно это видеть. Неужели, он неверно истолковал мои эмоции?

Хотелось треснуть себя по лбу и извиниться перед ним. И почему я вспомнила об этом только сейчас, пока моя подруга стояла рядом и хмурилась, анализируя рассказ.

– Все ей кажется, – недовольно проворчала Надя. И хотела что-то еще сказать, но нас отвлек звонок на занятия.

– Ты обещала, что будешь молчать, – тихо прошептала девушке, когда мы сели на свои места.

Она согласно кивнула, изображая, что ее рот закрыт на замок. Почти поверила ей.

Глава 7. Потеря и находка

– В прошлый раз, когда я говорил, что ты подозрительно рано сбежал с работы, я же шутил, – Егор, уставший, но довольный сидел в моем кабинете.

На часах почти восемь. Я до сих пор не могу собраться и вернуться к себе.

– Перестань себя истязать работой. Отправляйся домой. Еще и меня сюда вытащил. А я только с самолета.

Взглянул на друга. Тот сонно зевнул.

Егор вернулся из командировки, устроенной по случаю конференции. Все выездные мероприятия всегда были за ним. Я бы не пережил огромного скопления народа в душных пыльных залах.

– Просто оставь документацию и бери выходной. Отоспись. Я сам все закончу, – сказал я, возвращаясь к делам.

– Герман, ты меня начинаешь беспокоить, – прищурившись, произнес друг.

Я промолчал. Не хотел вступать с ним бессмысленный спор. Уверен, что Егор придумал уже десяток причин для так называемого моего странного поведения. Возможно, оно и могло ему показаться необычным, но я старался не выдавать себя.

– Ты нервный стал, – выдохнул друг, выпрямляясь в кресле и внимательно рассматривая меня.

Искоса взглянул на него, стараясь не пересечься с взглядом.

– С того самого дня, как пораньше сбежал с работы.

– Я уже говорил, почему уехал.

Друг улыбнулся, тихо рассмеявшись.

– Ты никогда не умел врать, – сквозь смех произнес Егор. – Думаешь, я поверил, что ты сам испачкал свою рубашку? Герман, ты тот человек, который семь раз подумает, прежде чем что-то сделает. Так что прости, но я не верю в случайность. Говори, кто это? Кто виноват, что самообладание нашего Германа Владиславовича Троицкого пошатнулось?