Чистая любовь

Я приступил к завтраку. У меня не было проблем с пищей, которую готовил не я. Сомнения, придирчивость, опасливость всегда были, но я мог есть то, что мне готовили. Особенно, в доме моих родителей. Но Кира все же искоса поглядывала мою сторону, когда я подносил ложку ко рту.

– Хотела сварить яйца, но они закончились, – усмехнулась девушка.

Я удивленно посмотрел на нее.

– Простите, я пользовалась вашими продуктами, – вымолвила она, смутившись.

Что же, я начинал заводиться. Ее бесконечные «простите», «извините» и «спасибо» дико раздражали.

– Кира, мы это уже обсуждали, – с нажимом напомнил я.

Девушка неверно расценила мой тон. Поникла совсем, смотря в свою тарелку. Аппетит у нее и вовсе пропал. Черт, теперь я должен был отругать себя. И где моя хваленая сдержанность?

– Спасибо, – выдохнул я.

Она резко подняла на меня затуманенный взгляд. Слезы?

– За что? – прошептала Кира.

– За это, – я кивнул на стол. – Вы хорошо готовите. Даже лучше, чем я.

Она улыбнулась, вновь покраснела. Вот это ее привычка смущаться мне нравилась больше всего. Я был готов любоваться ее алеющими щечками. Интересно, они горячие на ощупь?

– Вы врете, – пробурчала она. – Я готовлю посредственно. Знаю множество блюд, но так и не научилась готовить вкусно. Времени никогда не хватало.

– Давно готовите? – решил, что нам нужна безопасная тема.

Безопасная тема для нашего опасного соседства.

– Да, – она вернулась к еде. – С десяти лет. Вот, – она протянула вперед левую руку и показала мне палец. – Этот шрам заработала, когда впервые резала ножом.

Я невольно протянул свою руку, перехватил ее ладонь. Она не успела одернуть маленькую ладошку. Я ощутил тепло, дрожь. Волнение. Моя прекрасная девочка волновалась рядом со мной. Неужели, я вызывал в ней хоть какие-то чувства, помимо страха и смущения? Я был счастлив, но не высказал этого.

Присмотрелся к тонкой белой полоске на пальчике, растягивая момент. Как же я хотел держать ее за руку. Не выпускать никогда.

– Герман, – выдохнула она.

Я перевел взгляд на нее.

Задумчивая, настороженная, она смотрела на меня. Не было смущения. Только неподдельный интерес в ее зелено-ореховых глазах. Прерывистое дыхание, поджатые губы. Провела кончиком языка по губе. Я крепче сжал ее ладонь.

Внутри дернулось что-то, что таилось так глубоко. Словно темная сущность, терзавшая меня, всколыхнулась. Тело налилось свинцом, тяжелое, дрожащее. Она почувствовала эту вибрацию. Или и ее тело отвечало тем же?

– Кира, – прошептал я. – Вы должны знать…

Я не успел договорить. Повисшую тишину в квартире наполнила трель телефона. Не моего.

Кира резко выдернула руку, подскочила на ноги. Умчалась прочь, ни разу не обернувшись. Я прислушался.

– Мама, привет, – я надеялась, что она не услышала моего сбивчивого дыхания.

– Доброе утро, дочка, – бодрый голос, слегка искаженный старыми динамики подтвердил мои надежды. – Я не разбудила?

– Нет, – облегченно выдохнула. – Проснулась давно. Вот позавтракала.

– Как дела? – поинтересовалась мама.

Я поведала ей про учебу, о своих достижениях на последнем курсе, но маму не сильно интересовало это. Я знала, что она так и не смирилась с моим решением покинуть семью и уехать в другой город.

– К нам в гости не собираешься? – в голосе мамы услышала настороженность.

Дома я не появлялась с прошлой весны. Приезжала на майские праздники.

– Не знаю, – честно призналась я. – Возможно, до нового года не удастся выбраться.

– А как на работе дела? Ты не сильно устаешь?

– Нет, – натянуто улыбнулась. – Перебирать бумаги и отвечать на звонки не отнимает много сил.

Мама не знала, что я лишилась практики в крупной компании, о которой я просто не рассказала ей. И была этому рада. Но также она не знала, что я бросила подработку в юридической фирме и сейчас мыла полы. Она бы не одобрила, даже если новая работа приносила мне огромную по прошлым меркам зарплату.

– Хорошо, – я представила то, как мама улыбается. – А как дела в общежитие? Тебе та же комната досталась в этом году? А то я всё забываю спросить.

Еще одна моя маленькая тайна. Я смутилась, понимая, что слишком много лгала в последнее время.

– Нет, новая, – голос почти не дрожал.

Я осмотрелась по сторонам. Моя новая комната. Я закрыла глаза, присев на край кровати. Теперь я хранила еще одну тайну. Тайну, о которой никто никогда не должен был знать. Тем более мои родные.

– Расскажи лучше, как у вас дома дела?

Мама не стала терзать меня и пересказала последние новости быстро. Сестры учились в школе, почти на отлично, если бы не новые учителя, к которым девочки трудно привыкали. С братиком все тоже хорошо.

– Спасибо, дочка за деньги, – выдохнула мама. Знала, что она смущалась из-за того, что я финансово помогала, но таков был уговор.

Когда меня отпустили учиться, я обещала, что верну не только те деньги, что занимала у семьи на поступление и на первое время, но и буду им помогать. Поэтому и работала порой как проклятая, совмещая с учебой. Я старалась везде. На учебе хороший балл, работа, пусть и домработницей, тоже приносила теперь большие деньги.

Я старалась.