Чистая любовь

Она кивнула.

– Ты променяла перспективную стажерку с отличными показателями успеваемости на ту, которая предпочла шататься по компании и врываться ко мне в кабинет. И ради чего?

– Что она сделала? – Людмила побледнела, но я проигнорировал ее вопрос. Всё она слышала.

– Ради чего? – повторил я. – Ради контракта, который даже не подписан.

Она нахмурилась. Да, действительно, лишь слова, но на деле мы не сдвинулись с мертвой точки. Исаев не торопился заключать с нами договор, а вот дочку умудрился протолкнуть.

– Почему взяла Иванову ко мне домработницей?

– Стало стыдно, – пролепетала женщина. – Она умная девочка, способная, но так получилось, Герман.

Совсем поникла, побледнела.

Я же был зол, но сдерживал себя как мог. Моя Кира стала жертвой призрачных амбиций Людмилы. Хотела получить хороший контракт, но испортила карьеру Кире. Попади она в мою компанию, возможно, я бы даже не пересекся с ней ни разу, но Кира заслуживала лучшего, чем мытье полов.

– Займись Исаевой, – выдохнул я, отворачиваясь от женщины. – Если ее показатели не улучшаться, то через две недели мы прервем с ней договор.

Она подскочила на ноги, соглашаясь с моими словами. Отпустив Людмилу, я долго смотрел на серую папку. Постукивая пальцем по ней, я размышлял, как порой несправедливо складывалась судьба. Но пожалел бы я, если не встретил Киру? Да, пожалел. Я был рад, что она пришла в мой дом. Пусть так, с помощью обмана, но осталась со мной. И я приложу все усилия, чтобы помочь девочке. Моей Кире.

И зачем я только спросила про невесту?!

Хотела себя отругать, обозвать самыми нелестными словами, но в голове было пусто. Только цифра.

Герман сказал, что это уже восьмая невеста, подобранная его матерью. Смутило ли меня количество претенденток на его сердце? Нет. Я была уверена, что ни одна женщина не смогла привлечь его внимание. Да и невесты все были подобраны явно не для того, чтобы он создал с ними семью. С таким количеством денег там не было места для любви.

Но что же меня смутило? Закралось под кожу, зудело и не отпускало целый день. Я никак не могла понять чувств, что поселилось в моей душе. Задыхалась, была невнимательная. Мою рассеянность приметила Надя, но мне удалось отшутиться, чтобы не быть уличенной в более опасной тайне, которую я берегла.

Я поняла, что со мной происходило лишь тогда, когда вернулась домой. Не к себе конечно, но квартира Германа стала для меня пусть временным, но почти домом.

Убедившись, что агентство мне не подобрало ни одного предложения по требуемым запросам, я начала сомневаться, а сильно ли я расстроилась из-за этого. Да, я хотела переехать, чтобы не мешать Герману. Перестать пользоваться его добротой. Но, вглядываясь в телефон, где не было ни одного звонка или сообщения из «Квадратных метров» я немного улыбнулась. Опять же отругала себя за радостное настроение, но выдохнула.

Приготовив ужин, я встретила Германа. Он вернулся около семи часов вечера.

Услышав, как в замке повернулся ключ, я насторожилась, все еще готовая к внезапному появлению нежданных гостей, но услышав его голос, выглянула из комнаты.

– Добрый вечер, – прошептала, приближаясь к Герману.

Он замер, вглядываясь в мое лицо.

Наверное, моя улыбка была слишком широкой, потому что я смутила его. Он резко отвернулся, переобулся и снял плащ.

– Я приготовила ужин, – прошептала, привлекая его внимание.

Он кивнул, но прошел мимо. Ни слова не сказал.

Герман направился в свою спальню, пока я стояла в коридоре и растеряно смотрела в его спину. И что я сделал не так в этот раз?

Вернувшись в свою комнату, я не показывалась до самого позднего вечера. Я слышала, как Герман передвигался по квартире. Была уверена, что он поужинал, потом заперся в кабинете. Но я боялась появляться у него на глазах.

Чуть позже, когда устала слушать тишину, я выбралась из комнаты. Быстро перекусила и перебралась в гостиную. Мне нужно было закончить чертеж для Дани, чтобы раз и навсегда закрыть эту тему. Моя безвозмездная помощь тоже имела границы.

Разложив перед собой учебник и листы, я принялась исправлять по памяти ошибки. Действительно глупые ошибки, которые отняли у меня пол вечера. Кропотливо создавая исправленный вариант, я не заметила, как в комнату вошел Герман. Вновь испугалась. Появилась дурацкая затея повесить ему колокольчик, либо почистить собственные уши. Но я промолчала, искоса взглянув на мужчину, прижимая раскрытую ладонь к сердцу, пытаясь его унять.

Герман занял кресло, опять в его руках книга. Кажется, на иностранном языке. Французский? Не удалось рассмотреть названия, так как я быстро отвернулась, возвращаясь к чертежу. Стоило поторопиться и уйти, но так сразу не могла. Он бы неправильно понял мое решение.