Чистая правда

– Теперь, предположим, что кто-то еще в суде видел эту апелляцию, обнаружил, что она не внесена в систему, но ничего никому не сказал.

– Насколько я понял, почему столь же не просто?

– Может быть, и нет. Давай сделаем еще одно предположение: тот, кто взял апелляцию, сделал это из самых лучших побуждений. И отправился кое-куда, чтобы навестить человека, отправившего прошение в суд.

– Восемьсот миль, которые проехала машина твоего брата?

Фиске холодно посмотрел на Чандлера.

– Это факт, Бьюфорд, а я не обсуждаю факты.

Детектив сделал глоток кофе.

– Продолжай.

– Предположим также, что человек, пославший апелляцию, является заключенным.

– Это факт или предположение?

– Я не готов ответить на твой вопрос.

– Ну а я готов его задать. Где этот заключенный?

– Я не знаю.

– Что значит «не знаю»? Если он заключенный, то должен находиться в тюрьме, не так ли?

– Необязательно.

– Проклятье, что все это значит… – Чандлер внезапно замолчал и посмотрел на Фиске. – Ты хочешь сказать, что заключенный сбежал из тюрьмы? – Джон не ответил. – Пожалуйста, не говори мне, что твоего брата обвел вокруг пальца какой-то мошенник, он отправился в тюрьму, помог заключенному сбежать, а потом тот его убил… Проклятье, только не говори, что все произошло именно так.

– А я и не говорю. Ничего подобного не было.

– Ладно. А та апелляция… ты знаешь, что в ней было?

Фиске понимал, что они уже далеко ушли от теорий, и покачал головой.

– Я ее не видел.

– Тогда откуда тебе известно, что она существовала?

– Бьюфорд, я не собираюсь отвечать на этот вопрос.

– Джон, я могу тебя заставить.

– Валяй, попробуй.

– Ты ведь понимаешь, как сильно рискуешь.

– Да. – Фиске допил кофе и встал. – Я возьму такси, чтобы вернуться за своей машиной.

– Я тебя отвезу. Я работаю и над другими делами, хотя всех интересует именно это.

– Думаю, для нас обоих будет лучше, если ты не повезешь меня.

Чандлер поджал губы.

– Как пожелаешь. Твоя машина стоит на задней стоянке. Ключи на переднем сиденье.

– Спасибо.

Детектив проводил взглядом шедшего к выходу из кафетерия Фиске.

– Надеюсь, она того стоит, Джон, – тихо сказал он.

* * *

Чандлер сделал несколько запросов, а когда вернулся в свой офис, обнаружил на письменном столе стопку бумаг. Одна из стандартных линий расследования состояла в том, чтобы получить список телефонных разговоров Майкла из офиса и из дома за последний месяц. Распечатка получилась довольно пухлой. Там был звонок брату. И другим членам семьи. Дюжина звонков на номер Сары Эванс. «Это уже любопытно», – подумал он. Неужели оба брата Фиске были влюблены в одну женщину? Когда Чандлер добрался до конца списка, сердце быстрее забилось у него в груди. Теперь, после долгих лет работы, такое случалось редко.

Майкл Фиске несколько раз звонил в Форт-Джексон, в Юго-Западной Вирджинии, и последний раз – за три дня до того, как обнаружили его тело. Чандлер знал, что в Форт-Джексоне находилась военная тюрьма. Но и это еще не всё. Детектив разложил бумаги на столе и вскоре нашел то, что искал. По всей стране был разослан телекс с просьбой о помощи при поимке сбежавшего заключенного. Когда Чандлер увидел его в первый раз, он не обратил на него внимания.

Полицейский принялся внимательно разглядывать фотографию Руфуса Хармса, затем снял трубку и быстро набрал номер. Ему не хватало еще кое-какой информации, и он получил ее через минуту. Форт-Джексон находился приблизительно в четырехстах милях от Вашингтона, округ Колумбия. Возможно ли, что именно Хармс прислал ту апелляцию, которую упоминал Джон Фиске? И, если это так, почему, согласно «теории» Фиске, его брат забрал ее?

Чандлер снова опустил глаза на список звонков и некоторое время смотрел на один из номеров, не в силах понять, что его зацепило, – возможно, то, что это был офис какого-то адвоката, и в списке таких номеров имелось несколько. Имя Сэм Райдер ничего не значило для детектива, даже если б он сосредоточился на нем по какой-то причине. Чандлер положил список на стол и стал размышлять: быть может, нужно пригласить Фиске и Сару Эванс и заставить их рассказать, что происходит. Но инстинкты, выработанные за тридцать лет работы, выдали лишь одну заповедь: никому нельзя доверять.

* * *

– Давай, Джон, – умоляюще сказала Сара.

Рабочий день приближался к концу, и они сидели в ее кабинете.

– Сара, я даже не знаком с судьей Уилкинсоном.

– Но как ты не понимаешь? Если кто-то из суда действительно вовлечен в это дело, у нас появится превосходный шанс получить новую информацию, потому что там будет весь персонал суда.

Фиске снова собрался запротестовать, но передумал и потер подбородок.

– Когда начинается мероприятие?

– В семь тридцать. Кстати, твой приятель из военно-юридической службы еще не звонил?