Чистая правда

— Док велел. В его обязанности входит спасать жизни, и не важно чьи — заключенного или нет. Вам не кажется, что, если б я отменил его приказ, это выглядело бы подозрительно?

— Значит, так: держи руку на пульсе и моли Бога, чтобы его сердце разорвалось. А если он справится, помоги ему.

— Да ладно вам, кто ему поверит?

— Я бы на твоем месте не был так в этом уверен. Майкл Фиске… Он единственный в курсе, кроме Райдера?

— Да. По крайней мере, я так думаю. Он приехал, чтобы проверить историю Хармса. Никого не поставил в известность о своих планах… во всяком случае, так он сказал Хармсу. Тут нам повезло, — продолжал Рэйфилд. — Я напел ему про то, что Хармс постоянно пишет обвинительные письма, что у него такая болезнь. Мне кажется, Фиске мне поверил. Кроме того, мы имеем рычаги воздействия — у него могут быть очень серьезные неприятности из-за того, что он сюда заявился. Я не думаю, что он даст ходатайству ход.

Голос на другом конце провода зазвучал на несколько децибел выше.

— Ты спятил? У Фиске в данном вопросе нет выбора.

— Он работает в Верховном суде; я слышал, как он сам сказал об этом Хармсу.

— Да знаю я, черт тебя задери… А теперь слушай, что ты сделаешь. Ты должен позаботиться о Фиске и Райдере, причем немедленно.

Рэйфилд побледнел.

— Вы хотите, чтобы я убил клерка Верховного суда и местного адвоката? Послушайте, у них же нет доказательств. Они не смогут ничего нам сделать.

— А вот этого ты знать не можешь. Тебе неизвестно, что говорилось в письме из армии. А также что могли накопать Фиске и Райдер после того, как бумаги попали к ним в руки. К тому же Райдер практикует право тридцать лет. Он не стал бы давать ход иску, который считал «пустышкой», тем более отправлять его в Верховный суд. И, возможно, тебе это неизвестно, но люди, работающие в Верховном суде, совсем не идиоты. Фиске не поехал бы в такую даль, если б считал, что Хармс сумасшедший. Судя по тому, что ты мне рассказал, содержание писем очень точно описывает то, что произошло тогда на гауптвахте.

— Да, — признал Рэйфилд.

— Вот так-то. Но это не самая большая дыра в деле. Ты не забыл, что на самом деле Хармс никогда не писал никаких жалоб или ходатайств? Если Фиске захочет проверить твои слова, он обнаружит, что ты соврал. И когда он это сделает — а я уверен, что непременно сделает, — все полетит в тартарары.

— У меня было не так много времени, чтобы придумать нормальный план, — сердито заявил Рэйфилд.

— А я ничего и не говорю. Но, соврав ему, ты сделал его очень опасным. Кроме того, у нас есть еще одна проблема.

— Какая?

— Ты не забыл, что все, о чем Хармс написал в своем письме, на самом деле правда? Правда — забавная штука. Стоит начать поиски, как стена лжи рушится. Догадайся с трех раз, куда она упадет. Ты действительно хочешь рискнуть? Потому что, когда стена развалится, единственным местом, где ты проведешь остаток своих дней после отставки, будет Форт-Джексон. И на сей раз по другую сторону двери в камеру. Тебе такая перспектива кажется привлекательной, Фрэнк?

Рэйфилд устало вздохнул и посмотрел на часы.

— Проклятье, я бы с радостью променял то, что происходит сейчас, на Вьетнам.

— Полагаю, мы все слишком расслабились. Пора отработать деньги, которые ты получаешь, Фрэнк. Вы с Тремейном должны навести порядок. Мы либо переживем все это вместе, либо так же вместе пойдем на дно.

* * *

Через полчаса после разговора с помощником Рэйфилда Майкл покинул здание тюрьмы и направился под легким дождем к своей машине, размышляя, как он себя вел. Ему очень хотелось порвать ходатайство и письмо, но он не мог. Возможно, он вернет их туда, откуда забрал, и они отправятся по инстанциям. Как бы там ни было, Фиске жалел Руфуса Хармса, на котором тяжело сказались годы, проведенные в тюрьме. Когда Майкл выехал с парковки, он не мог знать, что бо́льшая часть охлаждающей жидкости была собрана в ведро и вылита в ближайшем лесу.

Пять минут спустя он с отвращением посмотрел на пар, поднимавшийся над капотом машины. Вылез, осторожно поднял его — и тут же отскочил назад, когда его мгновенно окутало облако пара. Сердито выругавшись, огляделся по сторонам, но не увидел ни машин, ни людей. Он подумал, что мог бы вернуться в тюрьму и по телефону вызвать эвакуатор. И тут, будто по команде, дождь пошел сильнее.

Майкл посмотрел вперед, на дорогу, и немного повеселел, увидев, что со стороны тюрьмы к нему приближается фургон. Он тут же принялся дико размахивать руками, чтобы остановить его, и одновременно бросил взгляд на свою машину. Странное дело, он ведь заезжал на станцию техобслуживания перед тем, как отправиться в дальнюю поездку…

Майкл снова посмотрел на фургон, и сердце отчаянно забилось у него в груди. Он еще раз огляделся по сторонам и помчался прочь от фургона. Тот увеличил скорость и быстро нагнал его, отрезав путь к отступлению. Фиске уже собрался броситься в лес, когда стекло опустилось и он увидел наставленный на него пистолет.

— Садись, — приказал Виктор Тремейн.

Глава 16