Чистая правда о сомнительных приключениях капитана дальнего плавания Васко Москозо де Араган

Васко поклонился даме, о которой судачили актрисы и депутат. Она улыбнулась в ответ, но тотчас же, заметив собеседников капитана, резко повернулась к ним спиной. Васко встревожился, он хотел подойти и помочь даме разложить шезлонг. Хрупкая девушка спросила:

- Вы тоже так думаете, капитан? - Что, сеньорита?

- А вот что говорит сеньор Отон...

- Я не знаю, о чем речь... Простите...

Он поспешно подошел к даме и взял шезлонг, который она тщетно пыталась установить одной рукой:

другая была занята собачкой.

- Разрешите мне, сеньора...

- Благодарю вас, я причинила вам беспокойство...

- Для меня это удовольствие, поверьте... Садитесь, пожалуйста.

Она села, положила собачку на колени, та скалила зубы и рычала на капитана. Васко прислонился к борту.

- Тише, Жасмин, надо относиться к капитану с почтением...

- Я не нравлюсь вашей собачке...

- Она так со всеми вначале. Ревнует меня. Потом привыкнет. - И прибавила насмешливо, с,легким раздражением: - Ваши приятельницы соскучились о вас, капитан. Видите, они на нас смотрят и, конечно, сплетничают...

Капитан посмотрел - актрисы и депутат смеялись, хрупкая девушка подмигнула ему.

- Они мне вовсе не приятельницы. Меня только что с ними познакомили.

- Называют себя актрисами, а похожи больше на женщин легкого поведения. Да и актрисы-то они жалкие! С самого Рио ведут себя просто скандально, все мужчины вертятся вокруг них. Вот этот сеньор Отон не отходит ни на минуту. Как будто, кроме них, здесь никого нет.

- Сеньора, несомненно, преувеличивает. Разве может кто-либо смотреть на другую женщину, если вы на корабле?

- Капитан, бога ради... Вы меня даже смутили. - Вы тоже сойдете в Ресифе?

- Нет, я до Белема. Я там живу... - И она вздохнула.

Капитан уже успел взглянуть на ее руку, обручального кольца не было.

- Вы ездили прогуляться в Рио?

- В гости к сестре. Ее муж - инженер министерства путей сообщения.

- Вы не пожелали жить с ней вместе?

- Это невозможно. У сестры очень большая семья, у нее пятеро детей. Я живу с братом в Белеме. Он тоже женат, но у него только двое детей.

- А вы?

- Я? - Она отвернулась и стала смотреть вдаль.- Я не хочу выходить замуж...

Наступило короткое молчание, Васко почувствовал, что сделал бестактность, может быть, даже был груб...

Она сидела грустная, задумчивая...

- А вы? - спросила она, в свою очередь. - Ваша семья живет в Баие?

- У меня нет семьи.

- Вы вдовец?

- Холостяк. У меня не было времени жениться.

Моряцкая жизнь, все время в плавании...

- Вы никогда и не думали о женитьбе? Никогда?

Капитан стиснул трубку в руке и поднял взор к бескрайнему небу:

- У меня не было времени...

- Только поэтому? Не больше?

Дама вздохнула еще раз, как бы желая дать понять, что причины ее одиночества гораздо более серьезны и печальны.

Вздохнул и капитан:

- Зачем вспоминать?

- Так и вы тоже? - И она снова вздохнула. - Очень грустно жить на свете.

- Да, грустно тому, кто одинок.

Вокруг актрис собралась большая группа мужчин, слышались смех, шутки. Палуба была полна, все шезлонги заняты. Чета новобрачных прохаживалась, держась за руки. Собачка залаяла. Дама объявила: - Я не верю мужчинам. Все они лицемеры.

Она была преподавательницей музыки, и звали ее Клотилде.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Капитан командует, дама вздыхает, Meтucкa танцует, судно плывет, розы цветут, и девицы поют

Девицы легкого поведения разлеглись на нижней палубе, греясь на солнце, как ящерицы. Одни делали себе маникюр, другие расчесывали волосы или читали "Немую сцену" и "Искусство кино". Студенты спустились с палубы первого класса и ходили вокруг них, затевали разговоры. Один заиграл на гитаре, аккомпанируя девушке, которая запела популярную в то время песенку о выборах:

Сеньор Тонико строил баррикаду

Из простокваши, из простокваши.

Ведь с паулистами бороться надо,

Ах, простокваша, ах, простокваша!

А паулист по улицам шагает

Ах, с пистолетом, ах, с пистолетом,

По простокваше бешено стреляет

Из пистолета, из пистолета,

Какой же результат, какой же результат?

Тянучка получилась, говорят.

Капитан с мостика поглядывал на палубу второго класса. Надо будет пойти туда, поговорить с этими людьми, ведь они тоже его пассажиры. Он не признавался себе, что в глубине души ему просто хотелось посидеть в приятной компании девиц легкого поведения: с юных лет, со времен веселых попоек в пансионах Салвадора и воображаемых приключений в затерявшихся в Тихом океане безвестных портах он хранил благодарное теплое воспоминание об этих женщинах.

Он умел с ними разговаривать, и беседа шла легко; здесь не нужно было взвешивать каждое слова, как с пассажирками первого класса - девицами и дамами с положением, которые часто очень уж задирают нос. Он подумал, что в сущности пароход - то же общество, только в миниатюре, здесь представлены все его слои, начиная с верхов - богатых и могущественных, людей, политических деятелей и банкиров и кончая дном - бедными женщинами, торгующими своей красотой.

И он был всесильным королем этого маленького государства, ведь капитан, бесспорно, самая высшая власть на корабле, его могущество безгранично.