Чистая работа

— Ну, разве что чудо — выбраться бы мне отсюда поскорее и найти ту сволочь, которая сделала со мной такое.

— Ты, похоже, свою долю чуда уже получил, — заметила Анна с улыбкой, и Ленгтон усмехнулся в ответ.

Он сознавал, насколько близок был к смерти, и прекрасно понимал, что смешно было бы рассчитывать на новое чудо.

Анна пробыла у него до вечера. Ленгтон рассказывал ей о разнообразных процедурах, которые ему назначили, о том, как зверски болит колено. Ходить он пока не мог. Единственное хорошее во всем этом было то, что ему запретили курить и предупредили, что если он начнет, то ему будет трудно дышать: грудная клетка еще не окрепла.

К отъезду Анны Ленгтон успел дополнить список множеством книг и отдал ей ключи от своей квартиры. Это был большой прогресс — от ее квартиры ключи у него были, но свои он ей ни разу не предлагал. (При близком знакомстве он вообще оказался довольно замкнутым и острожным, чего Анна никак не ожидала.) Но, к ее изумлению, он даже согласился через неделю-другую увидеться с Китти, которую должна будет привезти бывшая жена, — только не раньше, чем он начнет стоять и ходить; Ленгтон не хотел, чтобы его видели в инвалидном кресле. Он написал ей номер их телефона. И это тоже случилось впервые: Анна не знала, где живут Китти и ее мать. Сев на постели, он быстро набросал что-то еще в записной книжке, захлопнул ее и передал Анне.

Только приехав домой, она прочла эти несколько строк в конце списка и не смогла сдержать слез:

«Я, конечно, настоящий свинтус, но я исправлюсь, честное слово. Никого не вселяй в свою каморку. Скоро буду дома».

Ниже он пририсовал сердце, пронзенное стрелой, и маленькую улыбающуюся рожицу. Сколько раз она мечтала услышать это, и вот наконец он написал: «Я тебя люблю». За три этих слова она могла простить ему и капризы, и раздражительность.

Анна не стала просить о продлении отпуска, потому что чувствовала: чтобы справиться с Ленгтоном, ей нужно время от времени от него отрываться и заниматься своими делами. Она еще не знала, как все сложится, когда он вернется, особенно если со дня на день она снова приступит к работе. Анна только молилась, чтобы Ленгтон физически восстановился, потому что, если уже сейчас с ним ох как непросто, одному богу известно, чего от него ждать, если ему придется уйти из полиции.

Глава 2

Анну вызвали рано утром: предстояло расследование очередного убийства в Брикстоне. Старшим был назначен инспектор Джон Шелдон, которого она никогда не видела и о котором ничего не знала. Бригада следователей собралась в полицейском участке. В комнате стояли компьютеры, здесь же находились делопроизводители и другие служащие. Вместе с Шелдоном уже давно работали два офицера, инспектор Фрэнк Брендон и сержант Гарри Блант, к ним присоединили еще двоих инспекторов, четырех сержантов и пятнадцать констеблей. Анна получила указание ехать вместе с Шелдоном на квартиру жертвы.

Тридцатидевятилетняя Ирэн Фелпс при жизни работала в местной публичной библиотеке. Спокойная, трудолюбивая, миловидная женщина с длинными светлыми волосами. Место преступления все еще обследовали судебно-медицинские эксперты, тело лежало в маленьком кабинете, там, где его и обнаружили. Вокруг как следует пошарили: мебель была перевернута, декоративные тарелки и вазы разбиты вдребезги. Женщина лежала, уткнувшись лицом в ковер. Ее били ножом в грудь — изрезанная блузка алела кровавыми пятнами. Юбка была задрана, трусики порваны; на горле и лице зияли страшные раны. Она отчаянно сражалась за свою жизнь, но силы были неравные, и с ней жестоко расправились. Тело обнаружила ее двенадцатилетняя дочь.

Наблюдая за работой экспертов, Анна стояла в дверях, чтобы не оставлять в комнате лишних отпечатков. Она чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда на ее плечо опустилась ладонь.

— Похоже, вы инспектор Тревис.

— Да, сэр.

— Я здесь старший. Позвольте представиться — инспектор Шелдон.

Шелдон говорил с северным акцентом. Его редеющие волосы были зачесаны назад, открывая приятное розоватое лицо. На инспекторе был недорогой костюм, белая рубашка и аккуратный неброский галстук. Анна улыбнулась и сделала шаг навстречу, собираясь пожать ему руку, но Шелдон уже отвернулся, показывая на крупного широкоплечего офицера:

— Это детектив Фрэнк Брендон. Фрэнк!

Брендон обернулся и подошел, чтобы представиться:

— Здравствуйте. Ну, как там старичок Ленгтон?

Анна вспыхнула:

— До полного выздоровления еще далеко, но он поправляется.

— Вот и отлично. А то я слышал, ему грозит инвалидность. Думаю, такому, как он — правда, лично мы незнакомы, но репутация у него о-го-го, — это не очень понравится.

Анна не успела ответить, как из кухни раздался голос сержанта Бланта, все выглянули в коридор.

Блант был плотный румяный коротышка с ежиком рыжих волос.

— Тут полно пальчиков. Судя по всему, этот подонок решил подкрепиться бутербродом. Тот нож, что нашли рядом с жертвой, наверное, из кухонного набора.

— Анна Тревис, — сказал Шелдон, показав на Анну.