Чистая речка

Я верю папе, потому что он плохо выглядит, невысокий, бледный, не худой, но не крепкий, а просто полноватый, с редкими волосами, и совершенно не похож на богатого человека, каких показывают по телевизору. Да и в городе мы иногда видим хорошо одетых людей на чистых сверкающих машинах, которые зачем-то приезжают в такую даль, может быть, на экскурсию, рядом есть старинный монастырь с чудотворной иконой. Надежда Сергеевна говорила нам, что, если у кого есть тайная мечта или надежда, нужно попросить у этой иконы, и мечта исполнится.

Все, разумеется, стали просить, чтобы нас туда отвезли в ближайшее воскресенье, я помню, как мы обсуждали, кто что попросит: чтобы родители нашлись или сбежали бы из тюрьмы и резко разбогатели, или вдруг появились бы хорошие, добрые и богатые опекуны или приемные родители. Но пока до того монастыря мы так и не доехали. Я бы, наверно, не стала просить о приемных родителях. Я бы попросила коротко: «Помогите мне не пропасть». Я думаю, если кто-то действительно слышит наши просьбы, он поймет, что я имею в виду.

До обеда оставалось три часа. Я сделала два номера по алгебре, самых сложных, просмотрела остальное и закрыла тетрадку. Хорошо бы найти быстро грибы, добежать до города, и если их сразу купят, то я бегом успевала к обеду. А пропустить обед, тем более в воскресенье, когда могут дать даже курицу, я бы не хотела. Поэтому я отложила письмо, которое начала писать второй раз – закончить можно и вечером, – как раз в голове появятся какие-то еще мысли, другие, не только про деньги.

Грибы нашлись быстро, пять подберезовиков и, на мое счастье, несколько крепких, не червивых белых. Однажды мы набрали с ребятами белых грибов и принесли их в столовую, целую корзину. Наша повариха дала нам три ножа и показала, как чистить ножки. Ножи дали не всем, только двум старшим девочкам и мне, потому что я ответственная и спокойная. И я помню, как начала счищать ножку у корешка, а бело-коричневая мякоть гриба на моих глазах стала розоветь, зеленеть, пошла красивыми фиолетовыми, красными, синими полосками… У других девочек в руках тоже, как по волшебству, самые обычные грибы стали преображаться в фантастические, словно из сказки.

Мы сравнивали, у кого грибы красивее, всё почистили и принесли кастрюлю тете Тане, нашей поварихе. Та увидела грибы и всплеснула руками: «Да вы что, с ума сошли? Это же сатанинские грибы! Ничего себе!» Она не поленилась сфотографировать их на телефон и потом выбросила все в помойку, приговаривая: «Ничего себе! Вот отравились бы, было бы весело!»

Она говорила совсем не такими словами. Но когда-то давно Надежда Сергеевна научила меня:

– Ты переводи в голове всю ругань на обычный, хороший язык. Как будто они говорят на каком-то другом языке, а тебе обязательно нужно это перевести на нормальный. Не оставляй в голове эти слова.

– Почему? – удивилась я.

– Чтобы не привыкать к ним. Иначе потом просто не сможешь по-другому говорить.

И я научилась слышать то, что хотели сказать, а не то, что сказали. Постепенно это даже стало интересно. Я часто понимаю не только то, что хотел сказать человек, который ругается, но и что хотел скрыть человек, который врет или специально говорит не то. Вот мне Веселухин говорил недавно, когда я отказалась идти с ним гулять за территорию: «Пошла ты вон! Ты никому больше не нужна!» И даже не так говорил, а грубее, гораздо грубее. Но я видела по его глазам, по тому, как побелели его губы и как он злился, – он хотел сказать, как ему обидно, что я отказываюсь и отказываюсь.

Например, Алёхина не отказывается с ним целоваться и оставаться долго вечером вдвоем в подсобке с инструментами, куда обычно ходят все наши парочки, даже, бывает, очередь устанавливают. Я сама не видела его там, но Лерка всем трепала, что точно знает. А теперь и еще одна малявка лезет с ним целоваться (вот это все уж видели), хотя ей только двенадцать исполнилось. И вот Веселухин то с одной, то с другой, а другая в то время или плачет, или всем рассказывает, какой он придурок, а потом снова бежит к нему.

А я не хочу идти с ним в подсобку и напоказ целоваться, да и вообще, я, что, буду по очереди с Алёхиной и малявкой? Поэтому он пытается сказать что-то обидное, не думая о том, что через неделю снова придет ко мне и начнет с веселых слов, анекдотов, принесет сухарики, шоколад… Тем более что завтра я его увижу в школе, как обычно.

Сейчас я набрала настоящих белых грибов, я научилась отличать их от сатанинских, тем более те растут только в одном месте, ближе к заброшенной делянке. Когда-то здесь жили староверы, как рассказывала нам Надежда Сергеевна, и у них было целое хозяйство. Они жили в лесу, прятались от людей и вырубали потихоньку деревья. Там низкое болотистое место, и растут эти красивые и страшные грибы.

Когда я шла в поселок, то впереди увидела наших, возвращающихся обратно. Хотела сначала спрятаться, но потом передумала. Лерка, завидев меня, дико захохотала:

– А вот и ВДВ! Что, отдохнула? С нами не пошла, теперь одна поперлась, крысятница?