Чистая сказка

Теплый июльский вечер. Время подходит к закату и всё вокруг замирает в предвкушении предстоящего представления. Подмастерья небесной ювелирной мастерской в почтении отступают на второй план, и окончательная огранка некоего сокровища предоставлена рукам великого ювелира. И этот ювелир – заходящее солнце. Оно, как бы нехотя, напоследок расправляет свои плечи и выкидывает тот самый фортель, какой обычно остается в памяти на долгие годы. Рассыпая пригоршни драгоценных алых нитей, оно, улыбаясь своей работе, наряжает сосновый бор в искусные золотые одежды, инкрустированные сверкающими изумрудами, под веселый гомон лесных птиц, громко поющих в золотых нитях этих роскошных вечерних нарядов.

А на берегу этого сверкающего соснового океана, уютно расположилась маленькая деревенька, благоухающая в этот час сеном и душистыми травами. И даже легкая примесь запахов домашних животных, совершенно не портит общей картины. А совсем наоборот добавляет легкие штрихи домашнего деревенского уюта.

В саду, среди раскидистых яблонь украшенных ожерельями из молодых яблок, среди кустов розовеющей смородины, в окружении благоухающих цветников, за столом сидели распаренные после знатной баньки два соседа. Сидели и молчали, смотря на праздник заката, слушая вечерний птичий концерт. Что-то непонятное и тоскливое пело в глубине души этих грубых на вид мужиков от созерцания непреходящего творения ювелира-солнца, наполненного запахами окружающего мира, чистого тела и дубового веника. И ведь правда – какой-то внеземной покой снисходит в такие редкие и, к сожалению, короткие минуты на невольных зрителей волшебного представления.

– Вот как это понимать… – сказал один сосед, не отрывая взгляда от заходящего солнца.

– Да… Хорошо! – ответил второй, думая о чем-то своем.

Еще помолчали, попыхивая папиросками. Затем выпили по стопке крепкой зубровки, с удовольствием закусив белоснежным салом со свежим ароматным домашним хлебом и дивным сочным чесноком.

– А знатный у тебя чеснок вышел, сосед.

– Ой, что ты! У меня и лук уже уродился – будь здоров!

– Хорошо! Видно урожайным год будет.

– Дай-то Бог…

И соседи повели неспешную беседу о насущных хозяйственных делах…

Расплата

Вовка Какин впотьмах пробирался огородами подальше от дома бабки Тришкиной, таща обеими руками украденный у этой Тришкиной тяжеленный бидон с брагой.

Бидон беспощадно и очень болезненно бил по ногам, заставляя Вовку спотыкаться и падать то в кусты смородины, то в колючки крыжовника, то в мокрые грядки. При этом, как бы мстя за воровство, бидон норовил накрыть Какина своим весом, изрядно плющив тому лицо и отдавливая ребра.

Но Вовка был непоколебим. Он, не издавая ни звука, превозмогал боль и усталость и, поднимаясь вновь и вновь, упорно тащил бидон дальше. Но силы Какина были не безграничны и в какой-то момент организм, изношенный алкоголем, не выдержал и Вовка в изнеможении свалился в заросли репейника, где, прижавшись к бидону, немедленно уснул.

Пролежав в таком анабиозе порядка пяти часов и очнувшись, когда в округе вовсю загорлопанили утренние петухи, Вовка схватил бидон и бросился бежать с такой скоростью, что будто и не бидон это был, а какая-нибудь паршивая поллитровка.

Он перепрыгивал грядки и кусты. Сшибал, используя бидон как таран, всевозможные заборы. Он даже умудрился проскочить насквозь чей-то хлев, страшно напугав свиней и кур, который подняли такой дикий гвалт, что будто их начали резать.

В общем, Какин ракетой пролетел все мыслимые препятствия, и в скорости добравшись до своей хибары, наконец-то перевел дух.

Он водрузил бидон на стол, выудил из покосившейся тумбочки ржавую кружку и, открыв крышку, вознамерился зачерпнуть драгоценной выстраданной сладкой браги…

Бабка Тришкина, которая пряталась в бидоне с поленом с целью поймать, наконец, ирода повадившегося воровать у нее бидоны с брагой мешкать не стала, и бодро выскочив из бидона, погнала с криками пораженного до икоты Вовку по всей деревне, дубася его поленом по всему профилю и анфасу.

Лекция

– И вот что, товарищи, я хотел бы вам сказать…

– Бороденку-то сброй, прежде чем выступать!

– Что, простите? А причем здесь…

– Интеллигент что ли? Ну, давай, валяй дальше!

– Эм… Кхм. Простите… Так вот, что я хотел сказать… Да… Вот, значит, в наше прогрессивное время, когда наука шагает, так сказать, семимильными шагами, делая нашу с вами жизнь гораздо насыщеннее и всячески облегчая, путем модернизации, условия труда, мы с вами, товарищи, должны…

– Пушкин тебе должен, балабол!

– Простите?..

– Кто это «мы с вами»?

– Ну как?.. Вы все… Я, в частности…

– То есть ты должен?

– Эм… И я тоже, безусловно…

– Понаедут с города интеллигентишки вшивые и все должны им тут теперь!

– Ну что вы! Я не о том же… Я о… Ну, в общих чертах же!

– Общие черти у алкашей только! Да не тушуйся – мечи дальше!