Чистая выдумка

– Как вы думаете, санинспектор, они успеют долететь до станции Ремула? – сухо спросил капитан, зная ответ заранее.

На экране видеосвязи всё ещё ожидал решения пилот разведочного катера. Его бледное лицо блестело от пота. То и дело облизывая пересохшие губы, мужчина тяжело дышал, иногда оборачиваясь на больного товарища, который уже не в силах был даже сидеть.

– До Ромула лететь три месяца. Мне очень жаль.

– Ясно, на следующем сеансе связи с главной станцией я передам, чтобы подобрали катер и нашли источник заражения, где-то же они подхватили инфекцию.

– Им нужно лучше заботиться о комплектации разведки. Радист, включайте микрофон… Я сам им объявлю.

Илья повернулся к экрану связи и не смея отвести взгляд, глядя пилоту обречённого катера глаза в глаза, озвучил своё решение, как судья зачитывает приговор осуждённому на смерть: холодно, безлично, безучастно.

***

Двадцать третье декабря четыре тысячи пятого года.

Испуганное лицо того пилота навсегда запечатлено в моей памяти. Не он первый, не он… Надеюсь, он не будет проклинать меня до самой последней своей секунды. Он должен понимать, что я не имею права рисковать…

Но есть и хорошие новости. К Риму причалил Рем, как и положено, раз в полгода. Но в этот раз на его борту не только почта, новые медикаменты и прочий необходимый груз, но и мои родные: Алла и Лиза. В дороге им сбило антенну, потому видеосвязь пока наладить не можем, но со слов капитана, на борту всё в порядке, так что мы увидимся вживую через семь дней, аккурат под Новый Год.

Забавно, что мы всё ещё храним традиции этого праздника, хотя действительно насладиться наступлением нового года могут лишь земляне. Но как бы была плоха жизнь без маленького ожидания чуда, особенно здесь, на самом краешке исследованного космоса.

***

Узкие коридоры станции едва ли напоминали те блестящие и идеальные интерьеры, что рисовали в своём воображении люди прошлых тысячелетий. Не без смеха Илья вспоминал кадры старинных фильмов: аккуратные, гладкие, отороченные светодиодными лентами стены, просторные комнаты и чёткое разделение на верх и низ. Совершенно неприспособленные к полётам корабли получались. Ни тебе лееров, за которые можно зацепиться в случае аварии, ни кислородных масок. Даже мебель не закреплена, лёгкая тряска или плановое отключение искусственной гравитации и прости, прощай.

В такой же тесной, как коридор, но уютной, как и вся станция, кают-компании царило оживление. Новость о причалившем Реме уже разнеслась по всем уголкам станции. Экипаж ждал почту и передачки от близких, каждый надеялся, что ему прислали что-то особенное в честь праздника.

– Бросал бы ты это, Андрей, твоё увлечение идеями этих террористов могут неправильно понять, – Елена сидела напротив бортврача и что-то мастерила.

– Сама подумай, чем дальше мы заходим, тем больше ресурсов тратим. Человечество истощило родную планету и взялось за космос, может, вирусы – предостережение, что пора бы нам остановиться? Наше общество больше напоминает армию со всеми этими строгими правилами и инструкциями! И дураку ясно, что-то нужно поменять…

– У-у-у-у, ещё немного и вступишь в ряды Сообщества Конечной Вселенной! – шутливо отозвалась женщина и протянула Андрею свою поделку, – Это тебе! По-моему, эта миниатюрная ёлочка станет отличным брелком, прикрепи к своему поясу. И, смотри, она ещё и светится!

– Да ну тебя, разве можно вообще с тобой разговаривать о чём-то серьёзном? И разве эта атрибутика не устарела?

Дурашливо Елена показала язык и взглянула на часы. Ей оставалось около десяти минут до вахты.

– О! А вот и Илья, ну-ка, Андрей, сделай гримасу поприветливей.

Не обращая внимания на недовольство бортврача, Илья сел рядом и протянул Елене свёрток. С детским любопытством она приняла и развернула его. Внутри лежала коробочка с монпансье.

– Думал подождать до праздника, но у тебя сегодня выход в открытый космос, захотелось поднять тебе настроение.

– Знаешь ты мои слабости. Угощайся! И ты, Адрей, тоже возьми парочку.

Но в ответ на предложение юноша только поморщился и демонстративно встал:

– Мне пора. Время.

– Да минут пять ещё точно есть, – попыталась уговорить Елена, но напрасно.

Андрей с кислым лицом покинул кают-компанию, даже не взглянув в сторону Ильи.

– Вам бы выпить друг с другом, или как это у мужчин делается. Нам, девчонкам, достаточно посмеяться вместе и всё, подружки, а что с вами делать, ума не приложу, так и будете дуться друг на друга.

Монпансье весело брякнули в коробке, когда Елена убирала их, затыкая за пояс. За иллюминатором её уже ждал космос, пустой и холодный. Какой бы смелой она ни была, сколько бы раз уже не выходила за пределы станции, каждый раз Елене становилось не по себе. Глядя в бесконечную черноту, она признавалась сама себе, что ей страшно. Но только самой себе, больше никому! Её чувства напоминали детский страх темноты, когда выключив в комнате свет, спешишь лечь скорей в кровать, хотя знаешь, что никакой опасности на самом деле нет, но каждый раз кажется, что именно сегодня на тебя накинется тот самый выдуманный монстр из-под кровати.