Чистейшая

Здание казалось слишком высоким для того, чтобы принадлежать всего лишь поставщику крови, но так и было. Чем он занимался там – неизвестно, но определённо не только продажей крови вампирам, которые отказались от необходимости убивать людей. На удивление Кайла таких вампиров оказалось довольно-таки много.

Но молодой охотник не был готов признавать, что его вера в то, что все вампиры – зло, пошатнулась. Хоть он лично провёл всю свою жизнь с той вампиршей, которая злом не была… но и о сущности своей она не знала до последнего.

– Было бы глупо отказываться от такой возможности, чтобы заслать своего человека на разведку.

Соглашение от Лиз поехать на слежку вместе с ним для Кайла стало просто праздником… до того момента, пока девушка не села в его машину, не проронив больше ни слова. Её лицо выражало какую-то безысходность, будто её заставили здесь находиться. Но ведь она сама согласилась, и для парня это ощущалось ещё хуже, нежели её обычное состояние негодования. Он ведь получил надежду, которая развеялась в этом пустом взгляде его некогда лучшей подруги…

– Тебе всё равно на Софи, конечно, а я боюсь, что ей угрожает опасность там, – Элизабет старалась говорить ровным и не выражающим эмоций голосом, но ей это давалось не легко. Рядом с Кайлом, тем более находясь с ним уже несколько часов в запертом пространстве его машины, эмоции били так, будто пытались разорвать сердце девушки изнутри.

Но как можно разорвать то, что уже разбито?..

– О, перестань, – Кайл не смог сдержаться, поэтому засмеялся. Но вовсе не весело. Это звучало обречённо, больно и даже зло, из-за чего Лиз удивлённо сосредоточила на нём взгляд, наверное, впервые за всё время поездки. – Ты теперь вышла за рамки этого предательства и стала просто считать меня злодеем?

Лиз не могла оторвать от него взгляд. Кайл снова злился… и девушка не могла выудить из памяти моменты злого друга в их прошлом. Он казался самым рассудительным во всём Батори. А теперь он раздражался на каждую её фразу. Да, эти слова не были особо лицеприятными, но она имела право говорить их.

– Я не считаю тебя злодеем, – Элизабет пришлось приложить усилия, чтобы сказать это спокойно, потому что и её собственные ощущения взрывали нутро девушки, и эмоции Кайла били её вновь и вновь. Как отключить это – она не знала. Да и не могла быть уверена, что хотела бы. – Но Софи тебе никто, чтобы переживать за неё.

Кайл стиснул зубы, чтобы не сказать того, о чём он мог пожалеть. Хотя кого он обманывал? Он бы не сказал ничего подобного своей подруге. Когда-то подруге…

– Раньше ты бы никогда не делила людей на тех, за кого я могу переживать, а кого без зазрения совести могу отправить в пасть к зверю.

– Раньше я доверяла тебе безоговорочно, – Лиз хотела продолжить свою мысль, но её голос предательски сорвался, потому что где-то внутри её целиком залило болью, которую она пыталась скрывать за собственной злостью.

Что если Кайл злился из-за того же, как и она? Возможно, он всего лишь хотел прикрыть свою боль…

Он выдохнул, уловив не только слова, но и те нотки боли, которые всё же проникли через не самые приятные слова девушки.

– Я переживаю за Софи, – сказал он тише, чем планировал. – Я переживал бы за любого человека, кто подвергается опасности, пусть даже ради благой цели, – ему приходилось делать паузы между фразами, чтобы переводить дыхание, не срываться снова, не злиться… – Но Софи – особенная. И не только потому, что она дорога тебе и Томми. Она – светлый человек, кому я не пожелаю какой-либо беды.

Кайл больше не смотрел на Лиз, зато она во все глаза следила за ним. Каждое биение сердца, напрягшийся мускул на лице, лёгкий кивок головой, будто в подтверждение собственных слов… ничего не ускользало от девушки, пока она не сводила глаз с лучшего друга.

– Но это её задание важно не только для нас, но и для тех, кто может пострадать от действий этого недочистейшего.

Элизабет не смогла скрыть улыбки, когда он назвал их потенциального врага таким образом. И даже не сразу заметила то, что Кайл повернулся к ней, сосредоточив взгляд на её лёгкой улыбке.

Когда-то раньше они бы улыбались вместе, а теперь парень выглядел скорее удивлённым или обескураженным, и улыбаться в ответ он точно не собирался.

– Ты улыбаешься, – он произнёс это так, будто Лиз была всю свою жизнь хмурой.

– А ты нет, – машинально отозвалась она, быстро отворачиваясь.

Она сосредоточила взгляд на собственных руках, будто в них крылся секрет, который она пыталась разгадать, но секрет находился вовсе не в руках. Он – в них вдвоём, в Кайле и Лиз, которые были лучшими друзьями, а, может, и нечто большим, а теперь стали врагами, которым хотелось злиться, чтобы скрыть собственную боль.

Раньше они могли вместе улыбаться, а теперь они всё также оставались вместе, а чувства их общими. Пусть они и выражались в злости…

– Спасибо за эти слова. Я тебе верю, – это были важные слова для Кайла. И пусть Лиз сказала их в отношении Софи, но ему так хотелось услышать их иначе, будто она верит в его благие намерения, в его отношение к ней, в его…

Любовь.